Опознание. Записки адвоката

Матч 1978 года в Багио, филиппинской столице, стал историческим событием. Я тогда уже не был ни ребенком, ни даже юношей. Я был двадцатидвухлетним отцом семейства! Но переживал за Корчного с не меньшей страстью, чем когда-то давным-давно, в другой, отроческой жизни болел за Фишера. Только понимал гораздо больше. И в шахматной игре, и в околошахматных играх. Господи, как мне хотелось, чтобы Корчной победил! В советской печати его поливали грязью, до того зловонной, что ни в сказке сказать, ни пером описать невозможно. Кремлевские тупицы боялись победы Корчного до трясучки. Еще бы! Предатель, перебежчик, лицо без гражданства станет чемпионом мира по шахматам?! Это пострашнее Фишера… Ведь шахматы наряду с хоккеем были парадной витриной противоестественного режима, в который сталинские огрызки заковали страну. И я чаял победы Корчного не только ради него самого. Мне было страшно интересно, что станут делать в случае нашей с Корчным победы лично Леонид Ильич Брежнев, Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и весь советский народ. Ведь они так беспримерно подло обошлись с ним!

Когда матч начался, я был на сборах, венчавших военную кафедру университета. Так что я забежал довольно далеко вперед, но иначе не получается. Странно, но факт: даже на фоне штурма юридического факультета, ранней женитьбы, рождения дочери, даже на таком «взрослом» фоне матч на первенство мира между Карповым и Корчным намертво впечатался мне в память. Точь-в-точь как те детские занозы в сердце… Хотя почему же странно? Механизм запоминания явно один и тот же. На огневой позиции возле выученной наизусть гаубицы М-30, на пыльных проселках во время марш-бросков, в столовке за трудным усвоением перловой шрапнели, в казарме после отбоя – нигде и никогда я не расставался с маленьким транзисторным радиоприемником. Я болел за Корчного.

Матч, если коротенько, проходил драматически. Поначалу ничьи. Равная игра. Но уже в пятой партии Корчной почти выигрывает, Карпова спасает только его феноменальная цепкость в защите. Зато ставится рекорд: если средняя продолжительность шахматной партии 40–50 ходов, то эта партия длится 124 хода! Восьмую партию выигрывает Карпов, но уже в одиннадцатой Корчной сравнивает счет. Все, казалось бы, идет хорошо. Но… Тринадцатая партия откладывается с явным преимуществом у Корчного. Не помню уже почему, но перед ее доигрыванием соперники играют четырнадцатую, и она тоже откладывается, только на сей раз с несомненным перевесом на стороне Карпова. Доигрываются партии в один день. Я успел записать с голоса диктора обе отложенные позиции и нисколько не сомневаюсь: счет сегодня вечером изменится, будет 2: 2. Но Корчной срывается и проигрывает… обе партии! Так что никакие не 2: 2, а совсем наоборот, 3: 1 в пользу Карпова. Печально, но это, оказывается, еще только цветочки. В семнадцатом поединке Корчной за минуту до победы грубо ошибается и проигрывает. Счет 4: 1. При игре до шести побед положение угрожающее. Может, конец? Пора бежать в гардероб, пока нет очереди? Но после короткой серии ничьих великий аутсайдер выигрывает двадцать первую партию. Счет становится 4:2. Вроде бы не так уж и безнадежно. В двадцать второй партии ничья. И в двадцать третьей – тоже. И в двадцать четвертой, и в двадцать пятой, и в двадцать шестой. Двадцать седьмую Корчной играл белыми фигурами, и ничто, как говорится, не предвещало беды. Но беда случилась, Карпов выиграл. Счет стал 5: 2. Ах, по Галичу, чего ж тут говорить, что ж тут спрашивать… Советский народ, не говоря уж о партии и правительстве, предвкушал победу. Знай наших, собака! Вспомни-ка, полужидовская морда, чей ты хлеб жевал аж до сорока годов!

Я был в отчаянии. Сборы закончились, я на твердую «четверку» сдал материальную часть артиллерии, а в стрельбе из автомата Калашникова достиг выдающихся успехов.

– Отлично стреляет этот студент! – изволили сказать товарищ майор, похлопывая меня стартовым флажком по плечу.

Семья после двухмесячной разлуки приняла меня в объятия. Но что все это значило при счете 2: 5?! Что? Да ничего. Семья-то никуда не денется, и я никуда не денусь от семьи, а вот матч, похоже, проигран…