Оппортунистка

– Я поехал по работе в Скрэнтон, радуясь возможности побыть вдали от нее хотя бы несколько дней. Мне требовалось как следует все обдумать и разобраться в своих чувствах, пока я не подарил ей кольцо. И тогда я попал в аварию. Я проснулся в той машине с мертвым человеком рядом и не знал, кто я. Моя амнезия была вызвана сильнейшим стрессом и сотрясением мозга. К тому времени, как я оказался в реанимации, я уже все вспомнил. Я лежал на больничной койке и все думал: «Если бы только Оливия была здесь… Тогда я был бы счастлив». А потом доктор спросил меня, знаю ли я, кто я такой, и я ответил: «Нет». Просто взял и ответил. Я принял это решение за долю секунды, потому что не знал, кто я без тебя. Я знал только, что должен попытаться тебя найти. Я лгал Леа и своей семье, и все это было неважно – потому что амнезия дала мне время и оправдание. Я ходил по всем местам, в которые ходишь ты. В тот день в музыкальном магазине я знал, что ты придешь: у меня было предчувствие. И все равно я был в шоке – не потому что ты пришла, но потому что ты подошла прямо ко мне, притворяясь, что не видишь меня.

Я улыбаюсь. Он видел меня насквозь уже тогда.

– Но почему ты просто не сказал мне, Калеб?

Сцены мелькали в памяти, как плохо смонтированный фильм. Калеб, случайно называющий меня Герцогиней… Калеб, дарящий мне мои любимые цветы в ту ночь, когда Леа испортила нам ужин… Калеб, говорящий «Я никогда тебя не забывал» в зале суда в день моего рождения.

Он поджал губы.

– Потому что я хотел вернуться к началу. Я хотел начать с чистого листа. А потом ты уехала…

– А потом я уехала, – повторяю я.

Я не собираюсь рассказывать ему о Леа, о том, как она фактически выгнала меня из города. Это бессмысленно и только сделает ему еще больнее.

– Так почему ты нашел меня снова, чтобы я защищала ее в суде? Зачем ты пошел на это?

Он смеется.

– Я хотел помучить тебя. Я хотел, чтобы ты поплатилась за то, что бросила меня снова. Но в итоге я измучил только себя, конечно.

– Нет, я очень даже мучилась. – Я улыбаюсь. – Подумать только, я могла бы упечь ее в тюрьму и оставить тебя себе…

Он бросает на меня озорной взгляд.

– Значит, ты все еще любишь меня? – дразнит он, убирая мне волосы за ухо.

– Больше всего на свете, – говорю я. – Я ждала тебя годами. Я не жила. Просто ждала, когда ты вернешься.

Он зажмуривается, и я знаю, что мы думаем об одном и том же. Что, если?..

Он обнимает меня, прижав к груди.

– Я тоже люблю тебя, Оливия. Так сильно, как не полюблю больше никого. За эти семь лет не было ни одного часа, когда я не думал бы о тебе.

Я плачу ему в рубашку. Если бы я могла умереть прямо сейчас, мне не пришлось бы жить без него, я бы просто исчезла.

– Не плачь, – говорит он, мягко приподнимая мое лицо, чтобы я посмотрела на него. – Ты всегда будешь моей первой любовью, ничто этого не изменит.

– Но какое это имеет значение, если я не могу быть с тобой? – рыдаю я. – Я не смогу без тебя жить.

– Но ты уже жила без меня. – Он грустно улыбается. – И сможешь жить снова.

Я храбро киваю. Это правда: жизнь всегда продолжается, пусть даже ей приходится тащить тебя за собой, пока ты лягаешься и кричишь.

– Ты тоже меня не забывай, – просит он.

Я смеюсь от того, как нелепо это звучит.

– Тебя забыть невозможно.

– Хорошо, – улыбается он.

А затем наклоняется и целует меня.

Это последний настоящий поцелуй в моей жизни. Я буду помнить его вечно. Это прощание, и извинение, и признание в любви одновременно. А потом Калеб прислоняется к моему лбу своим в последний раз.

И уходит.

Я сломлена.

Эпилог

Как я здесь оказалась? Куда подевались последние десять лет моей жизни? Я словно лист, подхваченный ветром: меня уносит то в одну сторону, то в другую. Я победительница в каком-то смысле: я выжила. Потому что я сражалась с монстром внутри себя – и победила. Но что я потеряла в процессе?

Я перестала обманывать. Теперь мне важна правда. Печально, что нечто столь ценное стало для меня приоритетом так поздно. Я изменила свою жизнь, потому что испугалась себя самой. И я все еще боюсь. Калеб был ураганом, пронесшимся сквозь мою жизнь: он пробудил во мне чувства, о существовании которых я и не подозревала. Он – тоска, которую мне никогда не излечить.

Мне тридцать лет, и я сижу в церкви в свадебном платье. Я понятия не имею, кто я такая: раньше я была плохим человеком, а кто я теперь – пока неясно. Я потеряла себя – но я никогда себя и не находила. Меня бесконечно огорчает тот факт, что я потратила так много времени впустую. Я знаю, что еще не поздно разобраться в себе – но я не уверена, что хочу этого. Я боюсь, что упустила все свои возможности. Да, я все еще люблю его всем сердцем. Но я боролась изо всех сил, и я растерзала на части то, что стоило защищать, холить и лелеять.