Оппортунистка

– Видишь: проблема – в твоем поведении. Ты позволяешь себе действовать импульсивно, вместо того чтобы выбирать путь добродетели.

– «Добродетели», – повторяю я незнакомое слово, сосредоточенно пытаясь понять, что оно значит.

– Забавно, что ваши жизни продолжают пересекаться, – говорит он, внезапно меняя тему. – То есть каковы шансы получить амнезию и затем встретить тебя дважды за двадцать четыре часа?

Я пожимаю плечами.

– И только для того, чтобы оба раза заговорить с тобой и пригласить тебя на кофе? – продолжает он.

– Знаю, – вздыхаю я. – Я оформила подписку на иронию в день знакомства с ним.

– Здесь есть что-то еще, чего ты не видишь.

– Что? Типа судьбы?

Я ненавижу судьбу. Это скучающий невоспитанный ребенок, который не дает людям спокойно жить.

– Я так не думаю.

– Тогда что ты думаешь?

Между его бровями залегла задумчивая складка: эти глаза видят что-то, мне недоступное.

– Я думаю, что когда ты отдаешь кому-то свое сердце в первый раз, ты уже не можешь его вернуть. Вся оставшаяся жизнь – это просто попытка притвориться, что у тебя все еще есть сердце.

– Ла-а-адно…

– Так что просто подумай об этом. – Он непринужденно пожимает плечами. – Он жив, но сломлен.

– Откуда ты знаешь?

Калеб не показался мне сломленным. Он как будто полностью оставил меня в прошлом.

– Потому что примерно за двенадцать часов знакомства с тобой я решил, что никогда тебя не забуду, даже если мы больше никогда не заговорим друг с другом. Ты производишь неизгладимое впечатление. Могу только представить, как этот бедняга себя чувствует после стольких лет в твоей компании.

– Наверное, он чувствует себя так, как будто его сильно ударили по голове, – смеюсь я, но, к сожалению, здесь я серьезна.

Он смотрит на меня очень долго. Потом говорит:

– Сражайся честно. Скажи ему правду. Это единственный способ завоевать его снова. Но если ты увидишь, что он действительно счастлив без тебя… то оставь его в покое.

– Не знаю, смогу ли я, – говорю я честно. – Не уверена, что способна просто уйти.

– Это потому, что ты не знаешь, как нужно любить.

– Хочешь сказать, на самом деле я его не люблю?

Я потрясена до глубины души. После всего, что я ему рассказала, моя любовь должна быть очевидна. Кто бы сражался так отчаянно без любви?

– Я только говорю, что себя ты любишь сильнее.

Повисает молчание. Во мне бурлит злость.

– Почему? С чего ты взял?

– Он выстроил для себя подобие жизни. Ты готова нарушить это спокойствие, ворвавшись в его жизнь снова. Ты думала о том, что в результате пострадает не только он? Теперь он принадлежит и Леа тоже. И что насчет ребенка, который, возможно, уже начал существовать?

Я вздрагиваю. Я не думала о ребенке.

– Любить кого-то – это не только делать себя счастливым. Ты должна захотеть, чтобы он был счастливее, чем ты.

– Он будет счастливее со мной, – говорю я уверенно. – Мы созданы друг для друга.

– Но он будет постоянно испытывать вину – за то, что бросил жену, ребенка, за то, что годами отсутствовал в твоей жизни. И будет ли в этих отношениях место доверию? Думаешь, он так просто забудет то, что ты сделала?

Я едва сдерживаю слезы.

– Мы со всем разберемся. Конечно, останутся шрамы, но любовь их перевесит.

Я умоляю его принять мою сторону: увидеть то, что вижу я. Мы с Калебом должны быть вместе. Неважно, как сильно мы пытаемся держаться друг от друга подальше, – что-то продолжает сводить нас обратно.

– Возможно. Но ты правда заставишь его пройти через это только ради разбитой мечты?

Я шмыгаю носом.

– Оливия… – Он кладет свою руку поверх моей. – Было время, когда вы с Калебом могли быть вместе. Ты сделала свой выбор, и это время прошло. До сих пор ты доказывала, что способна на что угодно. – Я вздрагиваю от того, как правдивы его слова. – Теперь докажи себе, что ты способна поступить бескорыстно.

Я хочу с ним поспорить, просить, чтобы он понял – без Калеба моя жизнь будет пресной.

– Ты мудрый человек, Ной, – улыбаюсь я горько.

После ужина мы едем вместе в такси. У моего отеля Ной выходит со мной, чтобы попрощаться, перед тем как поедет к себе.

Не знаю почему, но мне ужасно грустно. Глаза щиплет от слез. Я вдруг понимаю: если бы я была нормальной, у нас с Ноем был бы шанс. Он такой мудрый и хороший, я могла бы влюбиться в него: мы поженились бы и стали семьей. Все эти образы мелькают перед глазами в одно мгновение. Ной и я. Наверное, он тоже это увидел, потому что в этот момент он наклоняется и целует меня в губы. Это печальный поцелуй, полный «что-если-бы». Когда он отстраняется, у меня кружится голова. Живот словно набит гранатами.

– Удачи, Оливия, – улыбается он. – Поступай мудро.

А затем он садится обратно в такси и уезжает вместе с моими мыслями, несущимися ему вслед. Я стою на тротуаре и смотрю, как колеса его такси разбрызгивают лужи. Дождь все еще идет, но меня это не волнует. Мне нравится дождь. Я решаю пройтись и, пока иду, думаю о том, как мне поступить. Как ни странно, я не планирую мстить. Я думаю о том, какой испорченной и эгоистичной я была все это время.