Оправдание капитализма в западноевропейской философии (от Декарта до Маха)

Нам уже приходилось раньше отмечать двойственный характер «организующего начала». Но в системах старой мануфактурной философии, он далеко не обозначался столь рельефно, как в построениях новейших мыслителей. Это понятно: «пафос расстояния», хотя и отдалял в период мануфактуры организаторские «низы» от организаторских «верхов», но все-таки, по сравнению с тем, что наблюдается теперь, не был особенно велик. Лишь новая фабрика, повторяем, знает решительное «поражение», быструю и бесповоротную «пролетаризацию» подчиненных организаторов. И, в соответствии с этим, идеологи новой фабрики особенно широко пользуются противоположением организующего и организуемого, активного и пассивного «организаторского начала». Нельзя анализировать их системы, не принимая во внимание последнего обстоятельства: их системы в своих существенных частях, как раз представляют собой не что иное, как более или менее сложные сочетания силлогизмов, основывающихся на двойственном понимании «организаторской воли», не что иное, как непрерывные ряды подстановок одного понимания этой «воли» другим. В подобных постановках – секрет иногда поистине весьма изумительных скачков из области монистических воззрений в область воззрений ярко дуалистических, из области последовательно материалистических воззрений в область воззрений недвусмысленно идеалистических, – скачков, которые с немалым искусством и столь часто практикуются новейшими философами.

Именно такого рода скачок совершает Вундт, выдвигающий, вслед за учением о «представления-объекта» свои рассуждения о «психофизическом параллелизме». Судя по отправным тезисам его философии, изложенным нами выше, мы, естественно, были бы должны ожидать от Вундта выдержанной в антиидеалистическом духе доктрины. Рассуждения о психофизическом параллелизме доказывают полную неосновательность подобных ожиданий.

В тех случаях, учит Лейпцигский метафизик, когда, анализируя содержание сознания, мы наблюдаем в нем известные перерывы, чисто психологическое толкование уступает место психофизическому, т. е. психологическое стараются выяснить с помощью физического. Но последовательность требует, чтобы к помощи физического обращались не только в виде исключения, не только при означенных особых условиях. И там, где связь элементов нашего сознания мы не можем понять, оставаясь на почве чисто психологического рассмотрения, мы должны также допускать психофизический анализ. Это называется принципом «психофизического параллелизма»: мы предполагаем, что для всякого психического процесса имеются какие-либо соответствующие физические процессы. «Подобно тому, как две параллельные линии до бесконечности в своем протяжении соответствуют друг другу, но никогда не пересекаются, так и душевные процессы не выводимы непосредственно из сопутствующих им физиологических, или последние из первых, но всегда можно только констатировать, что известные изменения в одной области соответствуют известным изменениям в другой области. Однако эти соотносительные изменения никогда не приводимы в подобную же связь друг с другом, как та связь, которая, сообразно свойственным им законам соединения и течения, устанавливается для физических процессов, благодаря имеющим для них силу принципам природной причинности, или и для психических процессов во всех тех случаях, где они образуют непрерывный комплекс».

Одним словом, психофизический параллелизм нельзя толковать как понятие психофизической причинности. Отрицание последнего понятия естественно вытекает из соотношения, существующего между психологией и физиологией, которые рассматривают цельное содержание опыта с двух единственно возможных точек зрения и устанавливают исчерпывающее понятие о причинностях. Третьей точкой зрения, решительно заявляет Вундт, существовать не может. Приняв ее, мы должны бы были вернуться к картезианской метафизике души, должны были бы признать наличность двух совершенно отличных друг от друга «опытов». Цельность содержания опыта была бы, таким образом, разрушена.