Оправдание невиновных

Она жалобно похлопала глазами, мысленно аплодируя сама себе: такую призовую идиотку изобразила, что можно хоть завтра на «Оскара» номинироваться. А главное — подобным дурочкам почему-то все готовы помочь. Должно быть, из сочувствия к убогости.

К счастью, клиентов в «Ариадне» в этот момент не наблюдалось, так что коллектив — небольшой, три совсем юных девушки и одна постарше, судя по всему, начальница — внезапному развлечению обрадовался и с удовольствием кинулся помогать «бедной девочке, у которой диплом горит». Зачем для диплома, хоть трижды горящего, срочно потребовался переводчик с итальянского, Арина бы объяснить не смогла, зато знала, что к таким вот многословным, почти истерическим излияниям обычно никто не придирается. Опять же — вечная беда, но сейчас только в плюс — выглядит она не на свой возраст, а вполне «на студентку». Еще лучше было бы что-нибудь про любовь приплести… но про любовь ничего не придумалось. Ладно, авось заполошная «студентка» откроет в туристических сердцах шлюзы сочувствия.

— Так она же действительно только что у нас была! — воскликнула одна из девушек помоложе, с плохо читаемым бейджиком на груди. — Анна Гавриловна Шувалова, она не первый раз у нас тур оформляет. И она действительно переводчик, она говорила. Только раньше она чаще ездила, и платил мужчина… — девушка слегка приподняла бровь и улыбнулась тоже слегка, краешком губ, но с многозначительным видом, словно желала подчеркнуть пикантность ситуации. — М-м-м… вот, Федяйкин Николай Семенович, тут отмечено. А сегодня она сама. Погодите, когда, вы сказали, вы с ней в Египте познакомились?

Арина сообщила.

— Да-да, есть такое… то есть было. Хургада, отель «Мираж».

— «Мираж», точно! — Арина даже на стуле подпрыгнула, чтобы было ясно, как она рада.

Девушка улыбнулась еще многозначительнее:

— Это как раз последний тур был, за который мужчина платил. Потом ее долго не было, а сегодня она вот только что перед вами приходила, вы вполне могли именно ее видеть.

Тщательно записав продиктованный девушкой номер «контактного» телефона Анны Гавриловны, Арина вдруг отложила ручку, понурилась, как будто вспомнила что-то неудобное. — Нет, погодите… Может, я просто перепутала все-таки? Бывают же похожие люди. Вон даже конкурсы двойников проводят. Потому что Нинка же сказала, что…

— Послушайте, девушка! — сухо прервала ее дама постарше — вероятно, начальница. — Вы уж сами для себя решите, что вам нужно и кому вы верите. Нинка ей, видите ли, сказала! А мы тут, получается, ничего не понимаем, так?

— Ой, ну что вы! — Арина забормотала какие-то бессмысленные извинения. — Спасибо вам большое! Нинка, небось, сама все перепутала, ее парень бросил, она даже таблетки какие-то пьет. Наверное, это все-таки та самая Анна! Вы мне очень, очень помогли! Я теперь когда отдыхать соберусь, только к вам пойду! Честное слово!

Начальственная дама, хотя и вздернула недоверчиво тонкую бровь, кивнула все же довольно милостиво.

* * *

Театр одной актрисы, разыгранный для сотрудников «Ариадны», занял вряд ли больше двадцати минут. Но когда Арина вышла на крылечко агентства, небо, до того исполосованное лоскутьями яркой синевы, теперь затянулось плотной серой пеленой. Как будто там, наверху, навалили груду комковатых тяжелых мешков. Проседающих, провисающих, ложащихся на гребни крыш. Верхушки высоток и вовсе пропали где-то между «мешками», как будто город в одночасье стал пятиэтажным. Некоторые из мешков, похоже, прохудились, из них сыпалась мелкая снежная крупа.

Поежившись, Арина торопливо зашагала в сторону «во-он того кафе на перекрестке». Но, не пройдя и десяти шагов, встала как вкопанная: из арки между двумя домами — метрах в тридцати от Арины — вышла… ее собственная мама. Собственно, ничего невероятного не было в таком случайном столкновении. В конце концов, они живут в одном городе. И даже, мысленно усмехнулась Арина, в одной квартире. И уж точно ходят по одним и тем же улицам. Могут, во всяком случае, ходить.

Она и сама толком не знала, почему остановилась, почему не кинулась поздороваться, улыбнуться, обнять друг друга. Ну да, улица эта находилась далековато и от дома, и от маминой работы — но мало ли куда могут занести ассистента нотариуса служебные дела. Мама же не непрерывно в конторе сидит. Ну… наверное… Завещание какое-нибудь, с которым нужно работать непременно у клиента дома и которое настолько сложно, что требуется участие ассистента. Что такого?

Ничего.

Вот только сопровождавший маму мужчина не слишком походил на нотариуса. Нет, не в том смысле, что нотариусы выглядят по-другому. Шаблоны — писатели пьют, скандинавы медлительны, а ученые рассеянны — ни к чему, кроме ошибок, не приводят. Да и черт знает, как должен выглядеть типичный нотариус. Но вел себя этот тип точно не по-рабочему. Нежно придерживал мамулю под локоток, улыбался, наклоняя голову так, чтобы заглянуть ей в глаза… А она? Она не отстранялась — тоже улыбалась, даже засмеялась в ответ на какую-то фразу любезного спутника.