Определенно голодна

— Мы… мы занимались сексом в его гостиничном номере за неделю или две до моих выходных на Файер-Айленде. — Я снова помолчала. — Почему вы спрашиваете?

— Мы расследуем его смерть, мисс Дэниелс. Вы видели мистера Безрукова, когда были на Файер-Айленде?

— Что? О, нет! — Я изобразила испуг. — Какой ужас! — Закрыв лицо ладонями, я попыталась выдавить слезы и глубоко вздохнула.

Я тянула время. Не думала, что мне это понадобится. Я подготовилась к этому разговору. С момента, когда мне пришло голосовое сообщение, я знала, что они придут. И теперь с удивлением обнаружила, что оказалась совершенно не готова.

В конце концов, я большую часть жизни шла по кривой дорожке к этому разговору — и игре в невинность. Я рано начала ее разыгрывать и делала это довольно часто. Куда-то делся кот моей сестры. Внезапно изменились оценки в школьном табеле. Полиция Пьемонта нашла тело Джованни. Таинственные обстоятельства, связанные с детским порно в компьютере моего конкурента. Береговая охрана и исчезновение Джила. Марко. Жена Марко. Полицейское расследование после того, как обнаружили тело Марко, повешенное вверх ногами, обескровленное; кишки, висящие повсюду, как рождественские гирлянды; сатанинские символы, нарисованные его кровью. В общих чертах я предвидела этот разговор, но что в голове у детектива Вассерман, сидящей сейчас напротив меня в моей квартире, я даже предположить не могла. Как мне себя вести? Как ведут себя нормальные женщины, когда узнают, что их партнер по случайному сексу мертв?

Я привыкла выглядеть невинно в разных странах, на разных языках и в разное время. Но тут все богатство моего опыта, широта, долгота и глубина моего притворства под пристальным взглядом детектива Вассерман, кажется, рассыпается, как песочное печенье. Может ли получиться, что эта еврейка с Лонг-Айленда со своими змеящимися волосами, как у Медузы горгоны, окажется лучше меня? Может ли она, потребляющая плохую, дешевую еду, стать моим врагом? Неужели я наконец-то встретила антагониста? И если вы думаете, что я в восторге от этого, то ошибаетесь.

— Это очень печально! — проговорила я. — Бедный Казимир!

Мне не хотелось класть слишком много этого крема. Пусть небольшой завиток ганаша соблазнит эту женщину-полицейского, фанатку палеодиеты и кроссфита, съесть это пирожное, иначе у нее будет несварение от избытка жирного и сладкого. Я немного помолчала и спросила:

— Как? Как это произошло?

— Он был в доме, который сгорел дотла, мисс Дэниелс. — Вассерман повернулась к своему напарнику: — Лу, принеси мисс Дэниелс стакан воды, пожалуйста.

Детектив неуклюже потопал на кухню, я услышала какой-то шорох и звук льющейся из крана воды, потом большая рука Макдоннелла поставила передо мной стакан. Я выпила, радуясь тишине и возможности хотя бы на мгновение укрыться за стеклом.

— Эм-м, мисс Дэниелс… — Вассерман смотрела на меня, ее глаза сияли, как у сокола. — У вас есть какие-нибудь идеи о том, что мистер Безруков мог делать на Файер-Айленде?

— Нет, — ответила я. — Никаких. Я думала, у него дела в городе. По крайней мере, так он мне сказал.

— Насколько мы можем судить, у мистера Безрукова было не так много знакомых в Нью-Йорке. На Файер-Айленде мы не нашли никого, кто мог бы знать его. — Вассерман снова взглянула на меня и сжала губы. — Мы надеялись, может быть, вы нам подскажете.

— Мне так жаль, но я действительно не знаю.

— Понимаю. Что ж, благодарим вас, — сказала детектив Вассерман и, помолчав, добавила: — Вы планируете куда-нибудь уехать?

Я ответила, что нет.

— Хорошо. — Она бросила на стол свою визитку. — Будьте добры, не уезжайте из города.

— Но вы… вы… вы же не думаете, что я имею к этому какое-то отношение? — Я попыталась выглядеть как можно более испуганной. Точно олениха, выхваченная на шоссе ярким светом фар.

— Нет-нет, что вы. Ничего подобного, мисс Дэниелс. Просто если вам что-нибудь придет в голову, если вы что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните. Лу! — позвала она, и ее напарник вскочил. — Нам пора идти. — Схватившись за дверную ручку, она остановилась. — Кстати, мне очень нравится ваше «Руководство по созданию кулинарных шедевров».

— Это я, — проговорила я в домофон.

Большая красная металлическая дверь загудела. Я ждала в коридоре, таком узком, что в нем не поместилось бы больше одного человека, и слушала вой лифта. Наконец он приехал, двери его с содроганием распахнулись, я вошла внутрь и нажала на цифру семь. Двери с тем же содроганием захлопнулись. Первый. Второй. Третий. Скрип. Скрип. Двери снова, содрогнувшись, распахнулись. Я покинула крошечный лифт и вошла в студию Эммы Эбсинт.

Она работала над «Хрониками блудниц», серией портретов знаменитых женщин, которым платили за секс: Аспазии, Нелл Гвин, мадам Дюбарри, Маты Хари, Коры Перл, Вероники Франко, Кэрол Ли. Эти женщины продавали доступ к своим телам и за счет этого достигли власти, славы или бесчестия. Мне дико нравился этот проект. Эти женщины знали, как обращаться с ножом.