Опричнина

Как в 1537 г. ликвидация Старицкого удела повлекла за собой репрессии против новгородских сторонников князя Андрея Ивановича, так в 1569 г. вслед за гибелью его сына Владимира Иван IV обрушил свой гнев на Великий Новгород[1452]. Новгородцам, судя по статейному списку об изменном деле, предъявлялись обвинения в том, что они хотели «Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси хотели злым умышленьем извести, а на государство посадити князя Володимера Ондреевича»[1453]. Официальная версия проникла и на страницы летописных произведений. Так, один из летописцев писал, что царь «громил новгородцев и пскович за измену великую, что новгородцы и псковичи хотели здати Новьград и Псков с пригородки своими королю литовскому о московском великом моровом поветрии»[1454]. То же самое на разные лады повторяли и иностранцы[1455]. В народной песне об Иване Грозном поход на Новгород также связывался с изменой. Царь якобы говорил: «Повывел я измену с каменной Москвы, уже я выведу измену из Новагорода»[1456].

В Новгороде сохранилось предание, что новгородский поход был вызван доносом царю Петра Волынца, который «на весь град сердясь и то отмстить хотячи, диаволским советом ложно челобитную от всего Великаго Новаграда (тайно сложив) о предании полскому королю, в которой всех новгородцев желание со всем уездом королю оному поддатся, написал»[1457]. Тот же мотив встречается и в одном из вариантов песни о Грозном и сыне: некий волшебник подбросил Ивану IV письмо, в котором говорилось, что «Новгород отказывается прочь от его… Царь рассердился и стал казнить людей занапрасно»[1458].

Эту версию В.Б. Кобрин сопоставляет с глухой записью описи Царского архива. Здесь упомянута некая «челобитная безъимянная, подали ее в Челобитную избу на Петрово имя Волынского, что будто Петр слышал у Федора у Новосильского про государя непригожие речи». Эту челобитную «взял» к царю дьяк В. Щелкалов в ноябре 1569 г., т. е. как раз накануне новгородского похода[1459]. Венецианец Джерио сообщал, что Иван IV разорил Новгород из-за того, что перехватил гонца с изменнической грамотой[1460]. Это сведение Р.Г. Скрынников сопоставляет с отпиской новгородских дьяков о «польской памяти»[1461], которая якобы представляла собой тайную грамоту, адресованную новгородцам1666. Рассказ Джерио передает официальную версию. (ср. в посольских делах: «О котором есте лихом деле з государьскими изменники лазучьством ссылались»[1462]), а лапидарный характер записи в Описи Государственного архива не позволяет считать предположение Р.Г. Скрынникова достаточно обоснованным, хотя вероятность его и не исключена Петр Иванович Волынский в 1558 г. присутствовал на свадьбе у Владимира Старицкого, т. е., возможно, входил в состав его двора[1463].

Новгород уже давно находился как бы под подозрением у царя Ивана. Еще в 1568 г. в Вологде начали строить Софийский собор. Люди вологодско-пермского епископа получили название софиян. Строительство продолжалось два года и не было завершено[1464]. Опричная Вологда должна была явиться как бы противовесом земскому Новгороду с его софийским архиепископским домом[1465]. Возможно, именно в это время к вологодской епископии передаются опричные Двина, Вага и Каргополь, до того находившиеся в ведении новгородского архиепископа[1466]. Около того же 1568 г. по распоряжению царя в Синодальный список к летописному тексту о выступлении в 1542 г. Шуйских против И.Ф. Бельского приписано, что их поддерживали «ноугородцы… городом»[1467]. Розыск о причинах падения соседнего с Новгородом Изборска в январе 1569 г. также наводил на мысль о возможности предательства[1468]. Весной 1569 г. царь «свел» в Москву полтораста семей новгородцев и пятьсот семей псковичей[1469].

Карательная экспедиция на Новгород, которую должны были осуществить опричные полки, готовилась тщательно и в полной тайне. Штаден говорит, что «все города, большие дороги и монастыри от слободы до Лифляндии были заняты опричными заставами»[1470]. Вероятно, уже к 30 декабря 1569 г. Иван IV с пятнадцатитысячным отрядом прибыл в Клин, где учинена была дикая расправа[1471]. Среди жертв было 470 торговых людей, которые прибыли туда, направляясь по распоряжению царя из Пскова и Новгорода. Та же картина повторилась и в Торжке, Твери и Вышнем Волочке. В Торжке были убиты содержавшиеся в темнице пленные немцы, поляки и татары. Одновременно с этим в монастырях и церквах царь реквизировал деньги и ценности[1472]. В Твери Иван IV «приказал грабить все — и церкви и монастыри, пленных убивать, равно как и тех русских людей, которые породнились и сдружились с иноземцами… трупы их спускали под лед в Волгу»[1473]. С тверского престола был сведен архиепископ Варсонофий.