Опричнина

Ценные для изучения истории России XVI в. наблюдения и выводы содержатся в обобщающем труде М.Н. Тихомирова «Россия в XVI столетии». Исходя из ленинской характеристики периода «московского царства», М.Н. Тихомиров показал неизжитые следы экономической и политической раздробленности в стране. Ключ ко многим явлениям периода опричнины лежит именно в этих обстоятельствах. Так, характеризуя остатки новгородских вольностей в XVI в., М.Н. Тихомиров связывает поход Ивана Грозного на Новгород в 1570 г. со стремлением покончить с обособленностью этой земли[217]. Жестокий разгром Твери опричниками также, по его мнению, «вызывался определенными политическими целями: борьбой против остатков феодальной раздробленности»[218]. Эти соображения М.Н. Тихомирова позволяют лучше разобраться в сложных перипетиях политической борьбы опричных лет.

Р.Г. Скрынникову принадлежит двухтомный труд по истории опричнины[219]. В своем динамично построенном очерке автор основное внимание уделил внутриполитическим событиям опричных лет. Социально-экономическая проблематика опричнины в работах Скрынникова дана эскизно. Солидная источниковедческая база его книг (в частности, исследование синодиков Ивана Грозного позволила автору сделать ряд важных конкретно-исторических выводов). Однако с общей оценкой существа опричнины, данной Скрынниковым, согласиться трудно. Автор считает, что «высказанный в литературе взгляд на опричнину как на классовую меру, антикрестьянскую по своим основным целям и задачам, Нельзя признать убедительным»[220]. Скрынников полагает возможным выделить два периода в истории опричнины. «При своем учреждении, — пишет он, — опричнина имела резко выраженную антикняжескую направленность». Ссылаясь на отправку «сотен княжеских семей» в Казанский край, Скрынников указывает, что «объективно подобные меры способствовали преодолению остатков феодальной раздробленности»[221]. После «короткой полосы компромисса» (весной 1566 г.) «последовал поворот к массовому террору». При этом «причиной кровавой драмы» было «стремление правителей, утративших поддержку правящих группировок господствующего класса, любой ценой удержать власть в своих руках». Старомосковское боярство, приказная бюрократия и руководство церкви пострадали более всего в годы террора. «С политической точки зрения террор против указанных группировок был полной бессмыслицей»[222]. Вообще, точка зрения Скрынникова представляет также своеобразный «компромисс» между старыми платоновскими взглядами и построениями Ключевского.

Зарубежная историография

За последние годы возрос интерес к истории России XVI в. в странах социалистического лагеря. В Чехословакии издан перевод последней советской публикации посланий Ивана Грозного[223]. Дискуссия по вопросам оценки деятельности Ивана Грозного, проведенная советскими историками, нашла отражение в ГДР и Польше[224]. В Румынской Народной Республике издан обзор по изучению деятельности Ивана IV в советской историографии[225].

Большой интерес представляет специальное исследование польского историка А. Вавжинчика о торговых отношениях Руси с Польшей, которые существовали, несмотря на многочисленные войны между этими странами[226]. Экономическим, политическим и культурным отношениям Болгарии и Чехии с Россией посвятили свои труды И. Снегаров и А. Флоровский[227].

Много работает по изучению балтийского вопроса Э. Доннерт. Ему в частности, принадлежит обстоятельный критический пересмотр литературы по русско-ливонским отношениям во второй половине XVI в.[228]

Что касается зарубежной буржуазной историографии, то она по своим методологическим позициям примыкает к идеалистическим направлениям русской дореволюционной исторической науки. Да и среди зарубежных ученых, занимавшихся опричниной, мы встречаем целый ряд белоэмигрантов (В.Б. Ельяшевич, Л.М. Сухотин, Г.П. Федотов и др.). Все это объясняет, почему буржуазная историография оказалась не в состояции продвинуть вперед исследование коренных проблем опричнины. Известный интерес представляют переводы на немецкий, французский, английский, датский и итальянский языки переписки Ивана Грозного и Андрея Курбского, одного из важнейших источников по истории опричнины[229]. Большое научное значение имеет издание рукописи записок Генриха Штадена[230]. Издание снабжено тщательно выполненным комментарием, в котором содержится много самых разнообразных источниковедческих замечаний и библиографических указаний. В некоторых из этих публикаций учтены источниковедческие итоги работы советских историков. Убедительными представляются некоторые источниковедческие наблюдения Н. Андреева в его работе о послании Курбского Вассиану Муромцеву[231].