Опрокинутое небо

За семнадцать часов Илья нашел двадцать неработающих плат и проверил две трети стоек. Следы приварившегося металла были на четырех пластинах – искин предположил, а Илья согласился, что одна неработающая цепь, учитывая возраст лодки, может вызвать перегруз в других, провоцируя сбои и запуская цепную реакцию. В результате совместного с искином мозгового штурма было принято решение сначала отремонтировать все «битые» куски, и только затем вставлять платы на место, чтобы не ходить по замкнутому кругу.

Пришлось распрощаться с надеждой быстро найти повреждения воздушной системы и дальше работать неспешно, наслаждаясь свежим и желательно прохладным воздухом: у них все еще работала система обогрева, которую Илья сейчас с удовольствием бы обменял на пару литров ледяной воды. Цифры термометра застряли на совершенно негуманной отметке в тридцать один градус, и пока полностью не заработает воздушная система, рассчитывать на понижение температуры не приходилось. Хотелось даже не окунуться, а немного утопиться за бортом, и желательно без гидрокостюма. А еще временами накатывала тошнота и начинало прыгать в горле сердце, но зато есть не хотелось совершенно.

Илья посмотрел на анализатор воздуха: стрелка стояла ровно посередине, на желтом фоне, готовясь сделать первый шаг в сторону красного сектора.

– Напоминаю, что при поражении электрическим током может развиться сердечная и легочная недостаточность. Рекомендована дополнительная подача кислорода.

– Издеваешься? – опешил Илья.

– Данная функция не свойственна искусственному интеллекту.

– А зачем ты мне тогда это сообщил?

– Был приказ наблюдать за состоянием лейтенанта Эндерсен. Последние пять минут у нее наблюдается учащенное сердцебиение и поверхностное дыхание. Возможна потеря сознания.

– А сразу ты не мог сказать?

– Я говорил, – обиделся искин. – Вы не слушали.

Илья посмотрел в сторону темных иллюминаторов, чувствуя, как накатывает тяжелая усталость. Он не волшебник, он не может собрать установку гидролиза из подручных материалов. Даже маленькую, на одного. Там, за темным иллюминатором, просто куча оксида водорода, но они не могут отцепить ни одной молекулы от этого соединения. Да что там, он даже не может притащить пару ведер морской воды, чтобы заставить работать жабры. Илья еще раз взглянул на иллюминатор, чертыхнулся и встал.

В каюту к Рокси он пришел, держа в руках маску и небольшой баллон. Это жабры не работают без воды, а запаска содержит обычную газовую смесь, которой хватит на час. И никакого углекислого газа.

– Как ты?

– Лучше. – Рокси попыталась улыбнуться, но получилось только дернуть губами.

– Вижу, – согласился Илья. – Я тебе воздуха немного принес, не чистый кислород, конечно, но лучше, чем та дрянь, которой мы сейчас дышим.

– Нет. – Рокси вдруг нахмурилась и подняла руку, отгораживаясь. – Тебе нужнее, ты работаешь, я потерплю.

– Поспорь еще. – Илья подсоединил баллон к маске. – Рокси, не тупи, у нас их два, я возьму второй.

– Врешь.

– Не вру, башка уже не варит, надо проветрить.

– Тем более. Оставь себе оба.

– Ты еще подерись со мной. – Илья надавил на руку, заставляя Рокси ее опустить. – Давай, у меня нет времени тебя реанимировать. Мне что, силой натягивать?

Рокси облизала потрескавшиеся губы и, смирившись, запрокинула голову.

– Мне там немного осталось. – Илья поправил маску, давая той плотнее прижаться к лицу, и открыл клапан на баллоне. – Потерпи еще, ладно?

Рокси медленно закрыла глаза и так же медленно открыла, и Илье стало неожиданно легче от этой молчаливой поддержки.

К исходу первых суток все вокруг стало каким-то мутным и зыбким, словно нереальным, и если бы не искин, Илья вряд ли бы смог закончить. Компьютерному разуму не мешал ненормальный уровень углекислого газа в раскаленном воздухе, и он с машинной педантичностью отслеживал, какие блоки Илья уже успел проверить, и куда пытается вставить отремонтированные платы.

Пять минут назад свое место заняла последняя, и Илья даже не сообразил, что ему делать дальше и почему вокруг все так же темно – он же все проверил! Искин, выждав время (и смирившись с низким уровнем естественного интеллекта у некоторых членов экипажа), сам предложил полную перезагрузку всех систем.

Ждать окончания перезагрузки и тестирования было проще на полу. Илья привалился к стене, бездумно уставившись на развороченные внутренности лодки.

Последние два часа он держался на остатках стимуляторов, давно превысив разрешенною дозу, и сейчас огребал последствия, чувствуя, как волнами накатывает слабость, до тремора в руках и подкашивающихся ног. В голове шумело, пот неприятно заливал глаза, но искать давно снятую мокрую футболку, чтобы вытереть лицо, было лень, а рукой пот лишь размазывался, оставляя липкие грязные разводы. Перчатки, в которых жутко потели руки, он тоже давно бросил в какой-то угол, наплевав на гипотетическую безопасность, и сейчас можно было только согнуться и попытаться вытереть лоб о штанину, но тоже лень…