Опрокинутый тыл

Отменив введенную Советами хлебную монополию и разрешая вольную продажу хлеба, эсеро-меньшевистское омское правительство рассчитывало этим путем привлечь на свою сторону основную массу сибирского крестьянства. В основе решения лежали не заботы о крестьянстве, а чисто политическая контрреволюционная авантюра, рассчитанная исключительно на обман его. Омские главари отлично понимали, что колоссальные товарные запасы хлеба не найдут в Сибири покупателей, а экспортировать его за границу или в голодающие районы Европейской России нет никакой возможности ¹⁶⁸. Идя навстречу требованиям кулачества и разжигая его аппетиты к наживе на спекуляции хлебом, Омск и не надеялся, что ему удастся этим решением закрепить за собою навсегда поддержку всего сибирского крестьянства. Власть не была в состоянии восстановить рыночные условия капиталистического строя: предложение крестьянства на продажу сельхозпродукции росло, а спрос того же крестьянства на предметы первой необходимости (керосин, гвозди, сахар, чай и т. п.) власти удовлетворить не могли.

Но еще задолго до того как начали давать себя чувствовать противоречия и затруднения в экономике белой Сибири, в дело вступили факторы социально-политического порядка. Бесспорно, установленным следует считать, что в Сибири восстания крестьян начались еще до Колчака и до первых рабочих восстаний в городах. Прямыми конкретными поводами восстаний были: призывы новобранцев, взыскание старых податей и введение новых налогов, запрещение порубки леса и т. д. Вопрос, конечно, не в том, называть ли упомянутые действия белой власти причинами или поводом для восстаний. Суть вопроса в том, что все эти меры и действия контрреволюционеров были вынужденными. Без армии не только добиться свержения Советов во всей России, но даже удерживать власть за собою в Сибири невозможно, создать же армию из добровольцев не удается. Следовательно, остается только единственный путь — призывы новобранцев и мобилизация. Против этого выступает большинство крестьян, что приводит к открытой борьбе. Вопрос о том, кто и как осуществлял решения власти, имел, конечно, практически большое значение. И в этом вопросе эсеро-меньшевистским захватчикам другого выбора не было, как повторить коалиционную политику периода керенщины: привлечь к осуществлению своих законов царское офицерство, чиновников и капиталистов.

Если причины — поводы для крестьянских восстаний были в первый период господства эсеро-меньшевиков везде одни и те же, то в самой борьбе крестьянства ярко еще проявляются разнобой, стихийность, изолированность действий. Было бы неверно пытаться объяснить это явление только распыленностью и малоорганизован-постью населения деревень, отсутствием единого плана действий и руководящего центра и тому подобными фактами. Решающее значение имели другие обстоятельства. В белогвардейских документах речь не идет о крестьянстве вообще, о крестьянстве в целом, а постоянно подчеркивается, что очаги крестьянских восстаний были там, где преобладающую массу населения составляли переселенцы-новоселы.

Исследование показывает, что фактически надо говори) в о новом содержании старого термина «новоселы», автоматически перенесенного белогвардейцами в новую обстановку. Ведь в ходе первой мировой войны в Сибири появились массы новоселов другого происхождения и нового типа, а после Октябрьской революции в этот но'иж влились так называемые возвращенцы ¹⁶⁹ и бегу-

Щие от Советской власти буржуазия и контрреволюционеры.

В земледельческих районах Европейской России количественное соотношение кулаков и бедняков в каком-либо определенном районе устанавливалось десятилетиями. То был процесс длительный и сложный, поскольку крестьянство никогда не было неподвижной однородной массой, а обладало большой изменчивостью и подвижностью в результате социально-органических (разделы и соединения хозяйств) процессов и экономической эволюции.

Наплыв в Сибирь в 1916—1918 гг. больших людских масс привел к невиданной концентрации в определенных районах хозяйственно не устроенных и материально не обеспеченных людей, в основном трудящихся. Предложение рабочей силы превышало спрос на нее, а уходить на заработки было некуда. Война и революция, усугубившие классовую дифференциацию деревни вообще, разрушили внеземледельческие промыслы также и в Сибири.

Антагонизм между кулаками и бедняками в сибирской деревне не отличался, конечно, по своей классовой сущности от такого же классового антагонизма между различными слоями крестьянства в Европейской России, но в Сибири (в отмеченных условиях) он принял другие, более крупные и ярче выраженные формы в пространстве и во времени.