Опровержение идеи о существовании внешнего мира

– Давай назовём это мир явлений, – говорю я. – Это то, что появляется в нашем восприятии.

– И это «изображение», о котором ты говорил раньше? – спрашивает он.

– Верно. Это то, как мир выглядит для нас.

Он кивает.

– А с другой стороны, – продолжаю я, – мы имеем мир, как он есть в действительности – объективная реальность. Это тот мир, который есть, смотрим мы или нет – так называемый реальный мир.

– И ты говоришь, что он каким-то образом от нас скрыт?

– Да. Естественно, мы не можем его видеть.

– Почему?

Секунду я колеблюсь. Здесь я мог бы сказать ему, куда всё это ведёт – как его ввели в заблуждение, и почему мы вообще говорим обо всём этом. Но ещё не пришло время подвергать сомнению основную небылицу. Если я буду двигаться слишком быстро, он просто захлопнет створки и перестанет слушать.

Уолт, как и почти 99,9 процента всех остальных, думает, что этот, так называемый реальный мир фактичен, а не выдуман. Сейчас мы закладываем основу, чтобы я смог показать ему обратное, показать ему, как полностью понять, как и почему мир нереален – чтобы в результате ему не было нужды этому верить, но чтобы он попросту видел это, напрямую и без усилий, не опираясь ни на какие внешние авторитеты, верования, догмы или теории – он просто будет знать.

Но учитывая, что Уолт довольно прочно укоренён в современной договорной модели реальности, это будет пошаговое исследование – сперва необходимо сделать наиболее важную уступку в его образе мышления – всё для того, чтобы потом иметь возможность выбить почву у него из-под ног и одновременно дать понять, что на самом деле происходит.

Итак, пока мы двигаемся медленно.

– Почему мы не видим этого? – спрашивает он опять, напоминая мне, что у нас с ним идёт разговор.

– О, – я быстро возвращаюсь туда, где мы остановились, – если бы мы могли видеть это, это было бы нашим опытом – мир явлений. Но так как мы определяем объективную реальность как то, что существует, когда мы не смотрим, то неотъемлемый по своей логичности факт состоит в том, что мы не можем её видеть.

– Не уверен, что догоняю, – говорит Уолт.

– Это нормально. Мы вернёмся к этому через минуту. А пока просто признаем, что мы мыслим с точки зрения этих двух сторон реальности.

Уолт кивает.

– Конечно, – говорит он.

– Теперь, вспоминая о тарелке, мы можем подумать, что нет такой уж большой разницы между этими двумя сторонами – вероятно, мы думаем, что разница лишь в перспективе. Но когда мы всерьёз об этом задумаемся, мы поймём, что с помощью размышления о реальности можно раскрыть гораздо более фундаментальную разницу. То есть, когда мы действительно тщательно всё обдумаем, мы осознаем, что разница между тем, каким мир нам кажется, и тем, какой мир есть в действительности, гораздо более значительна, чем просто разница в перспективе.

– И в чём же тогда разница? – спрашивает Уолт.

– Ну, из чего состоит реальный мир?

Минуту он думает, прежде чем ответить.

– Атомы, молекулы и так далее, – говорит он.

– Однако, это не то, что мы видим в прямом переживании, не так ли? Хотя учёные и философы продолжают говорить нам, что всё состоит из частиц и сил, когда мы смотрим сами, мы находим нечто совершенно другое.

Он начинает озираться по сторонам. Я решаю прийти ему на подмогу.

– Мы не видим мир, какой он есть в действительности – мы не видим сил, или фотонов, или субатомных частиц – но когда мы смотрим сами, мы видим мир, каким он нам кажется с позиции чувств. Если мы взглянем на наше прямое переживание, то мир будет состоять из ощущений цвета, звука и прикосновений, а не из атомов, молекул и так далее.

Он сосредотачивается ещё сильнее. Это разворачивание человека к собственному восприятию, самостоятельному исследованию, является первостепенно важным – и наблюдая за Уолтом, я вдруг вспоминаю своё собственное исследование. Я смотрю на то время с несравнимой благодарностью – как и Уолт будет когда-нибудь смотреть, вспоминая об этих днях, когда он только начинал тянуть нить этой материи.

– Ты прав, – говорит он, – с точки зрения моего прямого переживания – цвета, звуки и прикосновения – это то, из чего состоит мир. Я никогда не думал об этом с такой точки зрения.

Я киваю.

– Эти ощущения – визуальные, слуховые и тактильные – составляют наше восприятие мира. И не важно насколько близко ты смотришь, не важно насколько велико приближение, субатомные частицы, из которых мы думаем состоит мир, никогда в действительности не появятся в нашем восприятии. Всё, с чем мы можем встретиться, это эти ощущения.

– Значит, всё это, – Уолт обводит взглядом комнату, – просто… мысли?

– Верно. Визуальные ощущения. Цвета. И ещё: мы никогда не сможем заглянуть на другую сторону этих ощущений, чтобы увидеть, что там в реальности. Мы никогда не увидим, точно ли отражает видимый нами образ реальный мир – являются ли субатомные частицы, из которых, как мы думаем, состоит мир, тем, что на самом деле существует.

– Но…