Оптина пустынь и ее время

Дедушка велелъ мне готовиться къ постригу. Я очень обрадовалась — правда, какъ тебе странно это слышать отъ меня? Помнишь мое отношеше къ монахамъ? Какъ я ихъ жалела, что у нихъ нѣтъ своей воли, что они все должны делать такъ, какъ имъ прикажутъ и т. д. А вотъ теперь я постигла, что нѣтъ большаго счастья, какъ находиться на послушаши, когда ты можешь быть уверенной, что исполняешь волю Божпо и не отвечаешь за свои поступки.

Далъ мне Дедушка маленькое келейное правилск 30 разъ «Господи iисусе Христе, Сыне Божш, помилуй мя грешную»; 10 разъ «Пресвятая Владычице Богородице, спаси мя»; 10 разъ «Святый Ангеле Хранителю мой, моли Бога о мне» и 10 разъ «Вси Святш, молите Бога о мне». Причемъ прибавилъ: «Какъ ты скажешь: «Вси святш, молите Бога о мне» — такъ все святые скажутъ на небе: «Господи, помилуй» — и будетъ тебе прюбретеше». Теперь я всякш разъ, какъ говорю: «Вси святш, молите Бога о мне» — я представляю себе, какъ все святые — все небо — взываютъ ко Господу: «Господи, помилуй».

Молись за Дедушку, онъ сказалъ: «Ваши молитвы меня утѣшаютъ и мне помогаютъ». Я живу отъ поездки до поездки. Какая великая милость Божiя иметь возможность повидаться съ нимъ и поговорить.

Получилъ ли ты письмо, въ которомъ я восторгаюсь творешемъ преп. Исихiя? Я его всю жизнь искала, а оно, оказывается лежало у насъ въ кладовке, и только чудеснымъ образомъ я его нашла после того, какъ спросила у Дедушки: какъ открыть дверь сердца.

Олегу сказалъ, что у него есть талантъ (но не сказалъ какой) и продолжалъ: «Это хорошо не объявлять талантовъ, а то могутъ украсть».

Жизнь определяется въ трехъ смыслахъ: мѣра, время и вѣсъ. Самое прекрасное дело, если оно будетъ выше меры, не будетъ иметь смысла. Ты приникаешь къ математике, тебе дано чувство меры, помни эти три смысла, ими определяется вся жизнь.

— О мере и весе я понимаю, но что есть время? Эпоха ли? — Онъ молча улыбнулся.

Но есть и большее искусство — слово. Слово воскрешающее и убивающее (псалмы Давида). Но путь къ этому искусству черезъ личный подвигъ, путь жертвы. И одинъ изъ многихъ тысячъ доходитъ до него.

На второмъ Аржеронскомъ (во Франщи) съезде Хриспанскаго Движешя, который имелъ место приблизительно въ 1926 году, среди другихъ докладчиковъ находился и проф. Бердяевъ. Преосвященный Вешаминъ, тогда инспекторъ Богословскаго Института въ Париже, выступилъ съ возражешями, какъ православный епископъ, противъ некоторыхъ положенш доклада Бердяева, противоречившихъ православному ученпо. Последшй обиделся, сейчасъ же забралъ свои чемоданы и уЬхалъ. На другой день на съездъ прибылъ м. Евлопй и сдЬлалъ еп. Вешамину строгое внушеше. Вл. Вешаминъ, желая проверить себя, обратился къ о. Нектарiю (въ это время мы имели возможность письменно общаться съ о.

Нектарiемъ). Старецъ ответилъ: «Въ такихъ обществахъ (какъ Хриспанское Движете) вырабатывается философiя, православному духу непрiемлемая». Затемъ, пришло подтверждеше еще более точное, что онъ не одобряетъ именно то общество (т. е. Движете), на собрати котораго былъ оскорбленъ Вл. Вешаминъ.

Въ тотъ же перюдъ времени некто Г–мъ обратился къ отцу Нектарiю за указашемъ, можно ли ему поступить въ Академiю (Богословскш института въ Париже), выражая опасеше, что она еретическая. Съ последнимъ о. Нектарш согласился, но поступить въ академiю благословилъ и сказалъ: «Какая бы она ни была, ученому мужу помехи не будетъ. Знать науку, какую будутъ преподавать, ему не помешаетъ».

Тогда же произошелъ одинъ прискорбный случай на Серпевскомъ подворье: на кухню Богословскаго института пришелъ человекъ, имевтттш сухую руку, и просилъ тамъ какой–нибудь работы. Таковой не нашлось; тогда онъ здесь же въ саду застрелился.

Владыка Вешаминъ очень скорбелъ, написали отцу Нектарiю. Церковно поминать самоубшцъ воспрещено канонами. О. Нектарш посоветовалъ Вл. Вешамину читать псалтирь келейно по умершемъ въ течете сорока дней, а также найти еще двухъ чтецовъ, чтобы довести ихъ число до трехъ. При этомъ о. Нектарш сказалъ: «Господь отымаетъ разумъ у человека, на что скотъ не решается — человекъ решается».

Воспоминанія объ о.Нектаріи о.Адріана (Рымаренко)

Въ августе 1925 г., мы съ матушкой, какъ всегда, предварительно испросивъ благословеше старца, быстро собрались въ дорогу съ темъ, чтобы на этотъ разъ встретить день своего ангела у старца и вместе помолиться.

Въ то время старецъ былъ уже въ изгнанш, въ с. Холмигцахъ, и попасть туда было не такъ легко, да, къ тому же, и следили тщательно за п р\езжа ю щимп. Но вера въ молитвы батюшкины и его благословеше на прiездъ совершенно устранили все страхи. Старецъ встретилъ насъ очень приветливо, благословилъ поговеть и причаститься Св. Таинъ, а накануне моего дня ангела наказалъ хозяину достать рыбки на обедъ и испечь хлебъ.

Въ самый день праздника, после богослужешя, насъ пригласили къ столу. Кроме меня и моей матушки былъ приглашенъ къ столу и хозяинъ.

Обычно батюшка никогда не выходилъ на общую трапезу, но на сей разъ онъ изменилъ своему обычаю.