Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни

Матушка Сепфора оживилась, радостно сказала: «Слава Тебе, Господи! Пресвятая Богородица! Из Клыкова приехали!» Потом стала расспрашивать о. Феодосия о Клыкове. «Я очень удивлялся, – вспоминал он, – что матушка со мной так приветлива. Она разговаривала как с человеком, которого давно знает. Мне не хотелось ее утомлять, и я пытался выйти из комнаты, но она меня не отпускала. Наш разговор о Клыкове продолжался до двух часов ночи. Она говорила, что будет там построено то и то, и свободно ориентировалась в месте, где никогда не бывала. Слыша, как она называет будущие постройки, я изумлялся, зная нашу скудость».

Заметив его недоумение, матушка Сепфора решила ему напомнить, что она старица и не может вести праздных разговоров. Она сказала о. Феодосию, что у него два седых волоса в бороде и две маленьких родинки на правой ладони (она не могла этого видеть, так как была почти слепая). Обнаружив у себя все это, о. Феодосии понял, что матушка так вот обличила его помысл недоверия к ней.

Узнав, что он строит в Клыкове деревянный дом, она сказала: «Ну, строй, строй побыстрее… Я к тебе жить приеду».

О. Михаил знал, что к матушке заезжают оптинцы получить благословение на сбор пожертвований. Она молилась о них, и дело шло – Оптина восстанавливалась. Она спросила отца Михаила: «Ты знаешь, как блаженные строят?» Он ответил: «Нет». «Вот как дети, – продолжала она, – кубики складывают, играючи, так и мы молимся, а сами все кубики складываем, чтобы дело делалось». Отец Михаил сказал, что у них в Клыкове нет ни рубля и что вот они едут искать средства для восстановления храма. Матушка улыбнулась: «Все у вас будет – и храм, и колокола, и домиков настроите, и забор сделаете… Я вас научу, как просить. Когда будете просить, не говорите «пожертвуйте», а "сотворите святую милостыню", и люди сами будут вам давать, что имеют. Это слова священные… Сам Господь сказал: "Милости хочу, а не жертвы" (Мф. 12, 7).

«Мы на следующий день поехали, – вспоминает о. Михаил, – и в Москве зашли в первую попавшуюся контору, прося помощи по матушкиному научению… Нам дали столько денег, что можно было начинать восстанавливать храм. На обратном пути мы побывали у матушки, благодаря ее за молитвы».

В другой раз матушка Сепфора предсказала, что один из жертвователей подарит Клыковскому подворью машину. И даже научила, как выбрать из нескольких самую надежную. Это исполнилось в точности. От многих неосторожных поступков предостерегла матушка восстановителей скита. Однажды она сказала отцу Феодосию, чтобы он готовился к постригу в мантию и посоветовала купить серебряный крест. Она спросила его, какое он хотел бы имя получить в монашестве. Он ответил, что ему нравится то, которое есть – Феодосии. «А что, – заметила матушка, – Михаил тебе не нравится?» «Действительно, – рассказывает отец Михаил, – скоро владыка мне назначил постриг в мантию. А крест я себе купил нательный. Потом же выяснилось, что владыка сразу назначил хиротонию, и мне понадобился крест священнический».

Как и сказал отец Илий, матушка действительно начала духовно окормлять насельников Клыкова. Ее поучения были не только практического характера (как, например, просить денег на храм и другое), но и чисто духовного, монашеского. Она говорила порой очень простые вещи, но здесь важно было, что их говорит мудрая старица. Простое получало глубину и наполненность небесным светом. Вот, например, неким инокам захотелось от суеты и разных забот убежать в какое-нибудь пустынное место. Когда матушке сказали это, она глубоко вздохнула, – да, она сама всю жизнь имела такое желание, очень естественное для монаха, но…

– Радость моя, – сказала она. – Пустыня везде. – Где?

– Вот, – коснулась она рукой груди.

– В сердце?

– Да. Вот Он здесь, с нами, Господь… И Матерь Божия. Где ж Их искать, если Они тут?

Пожаловался инок, что трудно бороться с унынием.

– Ты не отступай, – сказала матушка. – Пришел сюда – не оборачивайся. Хоть какое тебе горе, хоть какая скорбь, пусть ругают, бьют – никуда… Скажи себе: тут мое место, не поддамся! Пусть говорят о тебе что угодно. Бери на себя всё… Да и от кого терпишь-то, подумай: все одинаковые… Твое дело – бегай да бегай по послушанию, ни о чем худом не думай. И не устанешь!

Спросили у нее, каким святым подражать лучше.

– Серафима Саровского надо больше всех слушать, – сказала она о подвижнике, как о живом. – А из давношних…

Она задумалась. «Давношние» – это великие монахи первых веков в Египте, Палестине, Сирии, Греции… Антоний Великий, Макарий Великий, Павел Препростый… Амма Феодо ра, Сарра, Синклитикия… И продолжила:

– Э-эх, нам по-ихнему не жить, мы так не сможем. О них даже и говорить нечего – разве потянем? Помни близких: Амвросия Оптинского, Иоанна Кронштадтского… Собирай, кто поближе.

Кто-то вопросил попросту: «Какжить, матушка? Такое время – кругом одни искушения!»