Опустошенные души

Я провел большим пальцем по татуировке над сердцем, и старая привычка снова настигла меня, когда я представил, как она исчезает с моей плоти. Смерть Валентины удалит пятно чернил с моей кожи, и я не мог дождаться этого дня. Я хотел, чтобы ни одна часть меня не была связана с ней, и я буду безудержно праздновать, когда мое тело освободится от этой метки.

Я толкнул дверь ванной и обнаружил, что Фабиан ждет меня в коридоре. Мне не особо было что сказать паразиту, который хотел украсть у меня Келли, но я не собирался отворачиваться от него, если он хотел устроить конфликт из-за этого.

— Ты что-то хотел? — Спросил я, поскольку он не отодвинулся в сторону.

Он опустил глаза, чтобы рассмотреть татуировки, которыми была покрыта моя плоть, и я скрестил руки на груди, ожидая, когда он прекратит оценивать меня.

— Я много чего хочу, дикарь, но, похоже, одного желания не всегда достаточно, чтобы получить это.

— Я думаю, Келли достаточно ясно выразила свои чувства ко мне и тебе, и если ты думаешь, что сможешь убедить меня отказаться от нее, то ты заблуждаешься..

— Я не настолько глуп, чтобы поверить, что ты сделаешь что-то подобное ради меня, — раздраженно ответил он. — Я просто пришел предупредить тебя.

— Предупредить меня? — Я рассмеялся. — Я должен бояться тебя, чтобы любое твое предупреждение заставило меня хоть на мгновение задуматься.

— Тебе лучше бояться меня, — мрачно ответил он. — Я бы убил тебя в нашей битве, если бы мой брат не оттащил меня назад.

— Ну, если ты хочешь матч-реванш, то я буду рад услужить, — прорычал я.

— Это не так, — ледяным тоном ответил он. — Как бы мне этого ни хотелось, не думаю, что Келли это понравилось бы.

— С каких это пор тебя стало волновать, чего она хочет? Тебя не так сильно волновали ее чувства, когда ты тащил ее к алтарю. И я уверен, что если бы она не сбежала от тебя той ночью, тебя бы не интересовало ее мнение о том, хочет ли она в твою постель, — прорычал я.

Взгляд Фабиана потемнел, и я мог сказать, что он боролся с желанием укусить меня в ответ.

— Ты многое обо мне предполагаешь, хотя совсем ничего обо мне не знаешь, — прорычал он. — И все изменилось с тех пор, как я женился на ней. Теперь мы по-другому понимаем пророчество. Я только желаю, чтобы она была счастлива.

— Тогда держись от нее подальше, и я уверен, что так оно и будет, — ответил я. — Все мерзости, которые с ней приключились, произошли из-за твоих действий или были результатом твоего правления. Так что исключи себя из уравнения, если желаешь ей счастья.

Я попытался пройти мимо него, но он переместился, преграждая мне путь. Адреналин заструился по моим венам, когда я посмотрел на него сверху вниз. Он был высоким, но я никогда не встречал мужчину, на которого мне не приходилось бы смотреть сверху вниз, и я мог сказать, что этот факт раздражал его, когда он поднял глаза, чтобы встретиться с моими.

— Я не знаю, что она нашла в тебе, варвар, — прошипел он. — Но если ты тот, кого она хочет, я не буду стоять у тебя на пути…

— Это ничего не изменит, даже если ты попытаешься. Ты уже должен был это понять. Или ты хочешь послать ей еще одно стихотворение, чтобы убедиться? — Поддразнил я.

Фабиан оскалил на меня клыки, и я рассмеялся ему в лицо.

— Если ты когда-нибудь причинишь ей боль, твоя смерть последует незамедлительно, — поклялся он. — И если она когда-нибудь захочет настоящего мужчину…

— Тогда я уверен, что она будет искать кого-нибудь с бьющимся сердцем. — Я протиснулся мимо него, врезавшись плечом в его плечо, и он был вынужден пропустить меня или прибегнуть к насилию, чтобы остановить.

Я направился обратно в спальню, которую делил с Келли, и натянул джинсы, прежде чем выйти обратно в коридор и спуститься вниз. Фабиан исчез, и я надеялся, что это навсегда, но, похоже, это было просто принятие желаемого за действительное.

Запах еды привел меня на кухню, и я обнаружил Джулиуса за барной стойкой, поглощающего огромную тарелку яиц, пока Чикоа готовила еще. Келли сидела за длинным обеденным столом в дальнем конце комнаты, перед ней стояла пустая тарелка, и она улыбнулась мне, когда я вошел в комнату. На ней все еще была черная футболка, которую она украла у меня, и она завязала ее узлом, обнажив свой живот. Она сочетала ее с черными джинсами, которые облегали ее ноги, и я несколько секунд оценивающе разглядывал ее. Она прикусила свою пухлую нижнюю губу, пока я продолжал смотреть на нее, и мое сердцебиение немного участилось.

У меня внутри все перевернулось, когда она так посмотрела на меня, и я задался вопросом, смогу ли я когда-нибудь избавиться от трепета чувств, которые она во мне пробуждала.

— Ты голоден? — Приветливо спросила Чикоа, заметив мое появление.

— Всегда, — ответил я с улыбкой, заставляя себя отвлечься от женщины, которую любил.