Опустошенный жених. Женская маскулинность. Аналитическая психология

Мужчины с полным основанием могут связывать эту холодную, свирепую, разъедающую часть темной стороны женственности с соблазном зла и разрушением плоти. Попав в ловушку Медузы, мужская анима оказывается заключенной в мрачной пещере. Душа мужчины «растворяется в агонии и самоуничтожении». То же самое справедливо в отношении женской души и ее творческого духа.

Одним аспектом мрачной пещеры является бессознательное тело, застывшее, как айсберг, при полном отсутствии личного чувства, ужесточенное стрессами и неосознанными потребностями: больше работать, больше достигать, получить больше денег, увеличить власть, больше пить, больше курить, больше есть, больше заниматься сексом. Каждый человек, мужчина или женщина, пребывающие в бесчувственном теле (появляющемся в сновидениях в образах замерзших людей, снежных пейзажей и непроницаемого стекла), являются жертвами Медузы, постепенно превращающими в камень себя и своих любимых. Ничто не получает личную, чувственную оценку. Все чувства частично заперты, ибо открыть их - значит разбудить спящий вулкан.

Однако эта энергия Медузы может быть воодушевляющей и укрепляющей. Если мы отважимся пойти на риск, спустившись вниз, от головы до торса, мы можем во мраке найти свою душу и задать вопросы, которые ее расшевелят, открывая каждый ее закуток в процессе доведения до сознания. Тело становится воплощением, взгляд - озарением. София, телесная мудрость, начинает свое движение в душе. Душа переживает себя как часть Шекинах, творческого света, Невесты Бога. Вместо того чтобы оставаться темной пещерой, тело становится откровением Божественной красоты. Сердце превращается в брачную обитель, где душа, живущая в пространстве и времени, открывается духу, отстраненному от жизни и смерти. Это любовь Жениха и Невесты.

Не осознавая премудрости Софии, озаряющей не только наше тело, но и тело творения, мы будем испытывать недостаток кардинальной связи с собственным чувством. Мы судим своими мозгами, забывая, что имеем сердце, легкие, кишки и селезенку. Кроме того, в силу человеческих ограничений нам определенно не хватает настроя своего окрыленного духа. Без воплощения души в человеческом чувстве не может проявиться дух. Он летает, как ангел, не имея возможности приземлиться; архетипическая энергия явно устремляется вниз, покидая тело сквозь выжженную нишу, требуя любого извращенного утешения, какое только может найти.

Женщина, лишенная контакта с телом, подвержена пагубному воздействию Медузы. С другой стороны, идя на такое воплощение, она испытывает агонию оттаивания, ибо каждая ее молекула становится чувствительной к боли прошлого и настоящего. Во время такой агонии физиологического и психического перехода она может оказаться неспособной к восприятию мужского проникновения. При знакомстве с отверженной Магдалиной, похороненной в пропитанных слезами носовых платках, се совершенная мадонна покидает свой пьедестал и под градом камней или без него прощает себя и свою внутреннюю отвергнутую прелесть. Соединившись, они становятся одной излучающей земной женщиной: ни больше, ни меньше, чем ей было суждено от рождения. «Дом» становится ее телом, принимающим страдания как неизбежную часть стремления души к самопознанию. Если во время такого союза происходит половой акт, душа и тело могут вместе раскрыться проникновению божественной энергии женственности, и женщина познает, что ее сексуальность уже никогда не окажется под властью Медузы. Ее тело - часть Чаши Грааля, через которую познали друг друга София и ее божественный спутник.

Это соединение нашло довольно пикантное отражение в следующем сне:

Я сижу одна на месте богов [на верхнем балконе] старого театра, слушая Малахию Джексон - огромную страдающую Малахит, полную любви и простой веры, с открытым сердцем идущую по земле. Из глубины ее тоскующей души звучит песня: «Его око зрит воробья, и я знаю, что Он смотрит на меня».

При звуках ее голоса я испытываю внутреннюю дрожь. Я чувствую, что готова разрыдаться. Я, высокая и худая, вскакиваю и несусь по ступенькам вниз, одолевая пролет за пролетом, вверх по проходу, прямо к ней в руки. У нее в руках золотой шар. Теперь нас двое, и мы, обнявшись, смеемся и плачем от наслаждения, а между нами висит в воздухе шар.

Этот сон буквально преобразил Дженни - женщину, которой он приснился. Обратившись к нему вновь, она стала «плакать от наслаждения». Произошло соединение противоположностей. Трансцендентная Самость в образе золотого шара разбила каменные стены мира или-или.