Опыт о неравенстве человеческих рас

С последними в основном и имели дело римляне — как в вопросах войны, так и мира. Рядом с этими чужеземными племенами жили с давних времен более чистые германцы, упоминаемые в галльских документах под именем «коританийцы». С тех пор переселение тевтонских групп больше не прекращалось вплоть до 449 г., который обычно считается началом англосаксонского периода. В царствование Пробия имперская власть населила остров вандалами, немного позже туда завезли квадов и маркомманов. Гонорий сформировал в северных провинциях более 40 когорт из варваров, которые привели с собой жен и детей. Затем земли получили многие тунгры. Все эти волны иммигрантов были достаточно значительны, чтобы сформировать новое население на западном побережье и учредить новую должность, которая, согласно римской иерархии, на острове называлась «префект саксонского побережья». Этот титул говорит о том, что задолго до появления двух братьев–героев по имени Хенгест и Хорса большое количество людей их расы уже обитало в Англии.

Таким образом, британское население очень рано получило приток германской крови, и племена, жившие в центральных районах, также постепенно смешались с соседями или были вынуждены уйти в горы на севере или же переселиться в Ирландию, которая стала последним оплотом чистых кельтов, если таковые вообще оставались там.

Скоро на острове появилось многочисленное римское население. Во время одного бунта семьдесят тысяч римлян были убиты только в трех кантонах Лондона, Мерулама и Колчестера. Но через некоторое время в Великобританию пришли новые переселенцы с юга, и численность римлян–островитян продолжала расти.

В III в. Марсий насчитал в стране 15 тысяч крупных поселений. Во многих жили только римские поселенцы. По свидетельству Цезаря, бритты предпочитали жить в убогих хижинах среди лесов, между тем как германизированные бельгийцы, прибывшие из Галлии, обитали в таких же городах, как их сородичи на континенте. Они имели свои деньги, а через 40 лет после римского завоевания при Агриколе по подсчетам Птолемея в стране было 56 крупных городов. Пришельцы подчинялись римским законам и обычаям, строили памятники, акведуки, театры, триумфальные арки, которые вызывали восхищение еще в XIV в. [406] Короче говоря, местные города все больше напоминали галльские.

Тем не менее, существовала большая разница. Жители Великобритании обладали большей политической энергией, чем их континентальные соседи, несмотря на то, что их небольшая территория и географическое положение на задворках империи не позволяли им надеяться на значительную роль в ее истории. Здесь уместно напомнить, что географическая ситуация мало влияет на могущество страны. Полугерманцы Великобритании дали Риму большое число императоров. При их участии непрерывно велись амбициозные политические интриги. С их побережья отплывали когорты на завоевание римского мира. Они замахнулись на то, в чем их соседи галлы столько раз терпели неудачу: они задумали создать свои династии и пре успели в этом. Начиная с царствования Караусия они уже мало зависели от Рима. Они сформировали политический центр со всеми соответствующими эмблемами и знаками отчизны. Так туманный Альбион окружил себя ореолом гордой, суроюй и несколько эгоистичной свободы, которой поныне гордятся потомки бриттов.

Я не буду рассказывать о бритто–римских императорах Аллектии [407], Магнентии, Валентинии, Максиме, Константине, с которыми Гонорий был вынужден заключать пакты. Я не буду говорить о Марке, который навсегда закрепил обособленное положение страны [408].

Я просто хотел показать, в какую глубокую древность уходит императорский титул у англичан. Римские формы превалировали на острове в течение примерно 450 лет.

После этого начались гражданские войны между германизированными бритто–римпянами и более чистыми саксами, издавна поселившимися в стране после изгнания с континента под давлением славян, которые неожиданно вознамерились завладеть всем островом. Историки часто описывают этих сынов скандинавов, «Сакаи–Суна», или сынов саков, приплывших из кимрийского Херсонеса и соседних с ним островов на кожаных барках. Историки усматривают в таком способе мореплавания проявление варварства, но они ошибаются. В V в. северяне имели большие суда на Балтике. Они издавна видели в своих морях римские галеры, видели экспедицию франков, которые с Черного моря вернулись во Фризию на кораблях, отбитых у императорского флота, и могли воспользоваться этими образцами, но не захотели. Этим мужественным людям больше подходили мелкие суда, которые можно переносить на руках, которые могли переходить из моря в реки, из рек в мелкие речки. Таким образом, они могли пробираться в глубь страны, что было не под силу большим судам, и осуществлять завоевания. В результате возобновились смешение рас и, соответственно, конфликты [409].