Опыт путешествий

В центре Тираны существует район, известный в народе как Квартал. При Ходже это был закрытый, благополучный район-заповедник для партаппаратчиков, который патрулировали солдаты и куда всем прочим обычным албанцам вход был заказан. Теперь это популярный среди молодежи квартал ночных заведений: кафе, бары и клубы выросли как грибы на запруженных улицах.

Он напоминает солнечную, праздничную Европу, но стоит зайти за угол, и вы попадаете в атмосферу затаившейся мрачной коммунистической разрухи, с играющими в футбол мальчишками и беззубыми стариками, сидящими на скамейках подобно городским сумасшедшим и пялящимися на гневные граффити.

Количество молодежи относительно остального населения Тираны шокирует, особенно в сравнении с городами северной Европы. Албания — страна молодых. У албанцев большие семьи, и все живут с родителями, так что стараются больше времени проводить вне дома.

Кафе в Квартале полны подростков, которых называют «студентами», хотя это скорее прозвище, чем род занятий — незачем учиться при такой безработице. Улицы кишат медленно ползущими огромными автомобилями: тут и БМВ, и порш-кайенны, и рейнджроверы с тонированными стеклами, и хаммеры, и вездесущее племя мерсов — естественно, угнанных из Германии и Италии.

Молодежь практикуется в умении «кидать понты»; парни в шутку задирают друг друга. Разница между этими ребятами и их сверстниками из соседних Италии и Греции заключается лишь в том, как они выглядят. Албанские студенты, без преувеличения, самые плохо одетые подростки на Западе. Они помешаны на лейблах и брендах, но все, что они могут себе позволить, — это жалкие спекулянтские подделки с барахолок. Магазины переполнены омерзительным, невероятно безвкусным тряпьем с трафаретными логотипами, и молодежь носит все это с показным равнодушием, напоминая ряженых из балагана.

По натуре албанцы довольно скромны. Можно встретить пожилых женщин в деревенских косынках и мужчин в традиционных белых фесках, но молодые отчаянно стремятся быть европейцами, а это значит — выглядеть сексуально. Девушки осветляют волосы, натягивают короткие юбчонки и маечки фасона «все наружу» и притворяются гангстерскими подружками. Все это похоже на школьный спектакль.

У мужчин есть странная и, надо сказать, отвратительная привычка закатывать майки кверху: издалека — будто на них верх от бикини. Албанцы низкорослые, коренастые, с острыми чертами лица, с кривоватыми ногами, похожими на ноги шетлендских пони. Мой любимый эпизод на тему албанской моды — мужчина средних лет с усами а-ля Village People[152], похожий на хоббита и расхаживающий с важным видом в футболке с надписью «Огромные яйца».

Албанский — один из тех языков, которые не родственны никаким другим. К тому же в нем есть шесть букв, которые вообще отсутствуют в латинском алфавите. Говорят, если вы не выучили албанский до двух лет, то уже не выучите никогда. Говорят, что на нем никто не может говорить, кроме самих албанцев, и это делает албанский незаменимым для преступников. Однако одновременно с этим албанский, как водится, — причем совершенно случайно — язык, удивительно смешной в фонетическом отношении. Продажа по-албански shitel, а любимая в народе рыба карп — krap[153].

Я спустился в крошечный подвал бара, где играли музыку в стиле death metal. Ну вот, наконец-то албанцы что-то могут сделать как надо. Я уселся рядом с матерью ударника, излучавшей гордость крестьянкой, которая наблюдала за тем, как ее сын эпилептически издевался над нашими барабанными перепонками вместе со своей группой «Пролитая Кровь Заводных Психов-Содомитов».

«Оттягивающиеся» тиранцы с застенчивой бравадой заваливаются в ночной клуб, где вежливо потягивают коктейли, пока самый старомодный бармен свободного мира жонглирует бутылками с видом Тома Круза[154], смешивая вышедшие из моды коктейли, а потом, вынув счет, засунутый за ремень застиранных «хипстеров», протягивает его группе хихикающих подвыпивших девиц.

Вся эта имитация, отчаянно амбициозная молодежная культура оплачивается деньгами, присылаемыми из-за границы. Албанская экономика работает благодаря существованию Western Union и пачек налички, засунутых под сиденья угнанных ауди.

Большая часть этих денег — криминального происхождения, но есть и горькие плоды временной черной работы в богатой Европе, которая выполняется тихо ненавидимыми эмигрантами на благо «черной» экономики. По каким бы крупицам эти деньги ни собирались, это самые тяжело зарабатываемые деньги в Европе.