Опыт СССР. Проект мирового масштаба

В обзоре 1999 г. сказано: «В период экономических трансформаций радикально-либерального плана в российских средствах массовой информации почти общим местом стало мнение, что в обществах с рыночной экономикой и либеральной демократией заботам о социальной справедливости места нет. ... Сейчас существуют как бы “две России”, расходящиеся в разные стороны социальные ветви. Они резко отличаются поведением, предпочтениями, ориентациями».

В международном исследовании отношения к социальной справедливости был задан вопрос, несет ли правительство ответственность за справедливое распределение доходов. В США положительный ответ дали 50 % опрошенных, в Нидерландах - 53 %, Великобритании - 67 %, Западной Германии - 71 %, Эстонии - 76 %, Чехословакии - 82 %, Японии - 86 %, Болгарии - 87 %, в Словении, Польше, Венгрии - 88 %, Восточной Германии и России - 96 %.

Таким образом, в массовом сознании самостоятельное значение приобрела проблема ценностной несовместимости с тем культурно-историческим типом, который стал в России властвующей элитой. С другой стороны, сама эта элита стала более жестко формулировать мальтузианские установки в отношении российских (точнее, почти исключительно русских «лентяев и люмпенов»).

В мышлении влиятельной части элиты созрело отношение к трудящимся как «иждивенцам и паразитам» - выверт элитарного сознания. Возникла идея «наказать паразитов» безработицей, а значит, голодом и страхом. А.Н. Яковлев представлял основную массу трудящихся паразитами, поражал мировую общественность заявлениями о «тотальной люмпенизации советского общества»: «Тьма убыточных предприятий, колхозов и совхозов, работники которых сами себя не кормят, следовательно, паразитируют на других».

Утверждение, что рабочие и крестьяне сами себя не кормят, а паразитируют на других (на ком?) - нонсенс. На Западе не верили, что кто-то может такое сказать или опубликовать в газете.

Вот социологический факт, регулярно подтверждаемый до настоящего момента: «На общественное настроение, возникшее после 1990-х, оказали решающее влияние даже не материальные потери, как бы они ни были велики, а обман... Ограбление со временем может забыться, но публичное унижение - глубокий психологический шрам, который постоянно напоминает о себе. Как писал в этой связи М. Вебер, “нация простит ущемление ее интересов, но не простит оскорбление ее достоинства”».

Во время перестройки и реформы самосознание социокультурных общностей целенаправленно разрушалось в кампаниях СМИ. Социолог О. А. Кармадонов в большой работе (2010 г.) пишет: «Как следует из представленного анализа, в тот период развенчивались не только партия и идеология. В ходе “реформирования” отечественного социума советского человека убедили в том, что он живет в обществе тотальной лжи. Родная армия, “на самом деле” - сборище пьяниц, садистов и ворья, наши врачи, по меньшей мере, непрофессионалы, а по большей -просто вредители и убийцы, учителя - ретрограды и садисты, рабочие - пьяницы и лентяи, крестьяне - лентяи и пьяницы. Советское общество и советские люди описывались в терминах социальной тератологии -парадигмы социального уродства, которая, якобы, адекватно отображает реалии. Это, разумеется, не могло не пройти бесследно для самоощущения представителей этих общностей и для их социального настроения, избираемых ими адаптационных стратегий - от эскапизма до группового пафоса.

Происходила массированная дискредитация профессиональных сообществ, обессмысливание деятельности профессионалов».

Вот вывод психиатра, зам. директора Государственного научного центра клинической и судебной психиатрии им. В.П. Сербского (2010 г.): «Переживания личного опыта каждого человека сформировали общую картину общественного неблагополучия. Развиваются чувство неудовлетворенности, опустошенности, постоянной усталости, тягостное ощущение того, что происходит что-то неладное. Люди видят и с трудом переносят усиливающиеся жестокость и хамство сильных».

Когда в 1990-е годы впервые перед людьми предстали эти «усиливающиеся жестокость и хамство сильных», они поразили многих. Речь здесь уже не о несправедливости, не об эксплуатации и даже не о неравенстве, что само по себе вызывало возмущение, а именно о хамстве как особом культурном оформлении наступившего на человека социального зла. Произошла гибридизация сословного чванства элиты с уголовными приемами унижения человека. Возник исторический блок «париев верха и париев дна» - союз коррумпированной частью элиты с уголовниками, замаскированный небольшой массовкой «прогрессивной интеллигенции». Восстановить социальный мир с этим союзом - сложнейшая задача государственной политики.