Опытъ закона о народонаселеніи

Въ предположенномъ выше идеальномъ обществѣ, гдѣ всѣ члены прилагали-бы старанія достигнуть счастья путемъ строгаго исполненія нравственныхъ требований, указываемыхъ разумомъ и освященныхъ откровеніемъ, подобныя супружества, очевидно, были бы невозможны. Предупреждая такимъ путемъ избытокъ населенія, люди уничтожили-бы главную причинну и важнѣйшее средство наступательной войны, а внутри государства предупредили-бы тиранію и возмущенія, т. е. политическія болѣзни, тѣмъ болѣе пагубныя, что онѣ взаимно поддерживаютъ другъ друга. Но безсильное для войны наступательной, подобное общество, въ случаѣ необходимости прибѣгнуть къ оборонѣ, представляло-бы силу, которую можно сравнить съ алмазной скалой. Тамъ, гдѣ каждая семья обладаетъ въ изобиліи всѣмъ необходимымъ для жизни и пользуется довольствомъ, тамъ не можетъ быть ни стремленія къ перемѣнамъ, ни того равнодушія и отчаянія, которыя побуждаютъ низшіе классы населенія руководствоваться правиломъ: «Что-бы ни случилось, наше положеніе не можетъ быть хуже теперешняго». Руки и сердца соединились-бы для отпора нападающему, такъ какъ каждый сознавалъ-бы, что онъ отъ этого выиграетъ и что всякая перемѣна будетъ для него равносильна потерѣ.

Такъ какъ отъ насъ самихъ зависитъ избѣгнуть бѣдствій, сопровождающихъ законъ возрастанія населенія; такъ какъ для этого достаточно примѣнять добродѣтель, внушаемую природою и освященную релиіей; такъ какъ, наконецъ, мы имѣемъ основаніе надѣяться, что исполненіе этой добродѣтели не только не нанесетъ ущерба нашему счастью, но, наоборотъ, еще увеличить его, — то мы никакъ не можемъ обвинять божественную справедливость за установленіе общихъ законовъ, дѣлающихъ эту добродѣтель необходимою. Провидѣніе справедливо наказываетъ людей за нарушеніе этой добродѣтели, посылая имъ бѣдствія, неизбѣжно сопровождающія порокъ и различныя страданія, вызываемыя болѣзнями и преждевременною смертью. Добродѣтельное общество всегда избѣгнетъ такихъ бѣдствій. Творцу угодно отвратить насъ отъ порока сопровождающими его страданіями и побудить насъ къ добродѣтели — сопровождающимъ ее благополучіемъ. Такое намѣреніе, насколько это доступно нашему пониманію, соотвѣтствуетъ Его благости. Естественные законы возрастанія населенія, очевидно, имѣютъ такое значеніе. Поэтому всякій доводъ, который мы хотѣли-бы извлечь изъ нихъ противъ божественной благости, въ такой-же мѣрѣ окажется приложимымъ къ испытываемымъ нами бѣдствіямъ.

VI.

О единственномъ, находящемся въ нашемъ распоряженіи, средствѣ для улучшенія участи бѣдныхъ.

Авторъ нравственныхъ правилъ или теории нашихъ обязанностей, какъ-бы онъ ни былъ убѣжденъ въ неизмѣнной необходимости для людей подчиниться его ученію, врядъ-ли можетъ обольщать себя безумною надеждою, что это ученіе будетъ исполняться всѣми, или даже большинствомъ людей. Но, несмотря на это, ничего нельзя возразить противъ обнародованія такого ученія, такъ какъ въ противномъ случаѣ, нельзя было-бы предложить ни одного нравственнаго правила, къ которому не примѣнялось бы такое-же точно возраженіе, а, слѣдовательно, къ порокамъ, вызываемымъ въ насъ искушеніями, присоединилось-бы еще больщее число пороковъ, порождаемыхъ невѣжествомъ.

Если нельзя сомнѣваться съ одной стороны въ бѣдствіяхъ, сопровождающихъ чрезмѣрное населеніе, съ другой стороны въ бѣдствіяхъ, вызываемыхъ развратомъ, то простой здоровый смыслъ говоритъ, что ни одинъ моралистъ, основывающій нравственность на принципѣ общей пользы, не долженъ отвергать необходимости нравственнаго обузданія до тѣхъ поръ, пока не добыты средства для содержанія семьи. Это правило, какъ мы видѣли выше подтверждается также Священнымъ Писаніемъ. Тѣмъ не менѣе я не думаю, чтобы среди моихъ читателей нашлось много лицъ, которыя-бы менѣе, чѣмъ я, предавались надеждѣ, что люди вообще измѣнятъ свой образъ дѣйствій въ этомъ отношеніи. Поэтому, при изображеніи общества, среди котораго нравственное обузданіе всѣми исполнялось-бы, мое намѣреніе состояло въ отстраненіи всякихъ сѣтованій на божественную благость указаніемъ на то, что бѣдствія, порождаемыя закономъ народонаселенія, ничѣмъ не отличаются отъ всякихъ другихъ бѣдствій, противъ которыхъ не раздается подобныхъ сѣтованій; что наше невѣжество и безпечность усиливаютъ эти бѣдствія и, наоборотъ, что разумъ и добродѣтель могли-бы смягчить ихъ; что если-бы всѣ люди строго исполняли свои обязанности, то эти бѣдствія почти исчезли-бы; что такое важное преимущество произошло-бы безъ соотвѣтственнаго уменьшенія общей суммы наслажденій, доставляемыхъ намъ разумно направленными страстями, справедливо разсматриваемыми съ этой точки зрѣнія, какъ главная основа нашего счастья.