Опыты литературной инженерии. Книга 1

Ты скучаешь – вата валит с неба,
По неделям вьюги и метели,
У дороги домики под снегом,
Будто белые медведи.

Заплутали мишки, заплутали,

Заблудившись в паутинках улиц,
И к Большой Медведице, как к маме,
В брюхо звездное уткнулись.

Молоком течет по снегу ветер,

Обдувая сгорбленные крыши,
Будто белых маленьких медведей
Мама языком шершавым лижет.

Заплутали мишки, заплутали,

Заблудившись в паутинках улиц,
И к Большой Медведице, как к маме,
В брюхо звездное уткнулись.

Не грусти – сбываются надежды,

Хоть деревья в зимних одеяньях,
Будто мишки в шубах белоснежных
Кружатся под Северным сияньем.

Заплутали мишки, заплутали,

Заблудившись в паутинках улиц,
И к Большой Медведице, как к маме,
В брюхо звездное уткнулись.

Ты скучаешь – вата валит с неба,

Всю неделю вьюги и метели,
У дороги домики под снегом,
Будто белые медведи.

Заплутали мишки, заплутали,

Заблудившись в паутинках улиц,
И к Большой Медведице, как к маме,
В брюхо звездное уткнулись.

Пушистые, медленные снежинки плыли у меня перед глазами в ритме спокойного вальса. Я не заметил, как задремал на диване. Смутно ощутил, что кто-то, не знаю кто, подложил мне под голову подушку. Иногда я разлеплял веки и тихо радовался оранжевым отблескам от камина на противоположной стене.

Утром в холл вошла Лариса и сообщила собравшимся, что Вика чувствует себя вполне прилично и собирается к завтраку. Все зааплодировали.

Позже пришел заснеженный Боб Атабиев с ружьем на плече. Принес клочья того, что было когда-то рюкзаком Виктории.

– До дна долины стая не дошла метров пятьсот, – рассказал Боря. – Спала в кустарнике. А утром отправилась проведать вас с Викой. На тот случай, если бы мы не подоспели, и вы тоже решили заночевать при выходе из леса. Ночью снег пошел. Хорошо, что пихты снег удержали, а то не нашли бы мы ваших косточек… Наверное, еду несли в этом рюкзаке. Видите, что от него осталось?

– Отчего же ночью они не решились нас скушать? – спросил я у Бориса.

– Скорее всего, ветер вам помог. Он дул по кулуару вверх, отсекал вас от волков. Видеть они вас не могли, поэтому и не спешили. А под утро ветер сменился, а от рюкзака, наверное, очень вкусно пахло.

– Там еще была початая бутылка рябины на коньяке, – проинформировал я коллектив, который внимательно слушал Атабиева. – Выпили ее звери, что ли?

– Бутылки я не заметил, – начал оправдываться Борис. Потом засмеялся, достал «рябину» из кармана пуховки. – Не удалось-таки от вас утаить! Что ж, приглашайте девушку-спортсменку, комсомолку и красавицу! Разольем на всех поровну, чтоб нам серые волки никогда не приснились!

Бешеные деньги

Посмотрела хозяйка в оконце и ахнула:

– Опять принесло пьяного кума на мою голову! Деньги будет клянчить, не иначе. Этому охломону неведомо, откуда деньги берутся! Вкалывать надо, вкалывать, а не в сторожах спать по двадцать часов в сутки!

– Здравствуйте, уважаемая Татьяна Николавна!

– Здравствуй, кум-непоседа! По делу зашел, или как?

– Или как, кума. У Семена Дербенева сегодня девку выдают. Народ гулять будет. Пойдете?

– Так ведь не звали!

– Вот я и зову. Семен велел.

– А чё раньше не позвали? Небось, уже и расписались? И столы уже накрыли?

– Ты чего это, кума, шерстишься? У них дело негромкое. Ребеночку уже, поди, три месяца. Соображаешь? А с твоим языком на людях сраму не оберешься!

– Чем же тебе мой язык не нравится, Коленька?

– Да всем он нравится. И мне тоже. Ты его у себя в буфете, как опасную бритву, навострила!

– С вами, мужиками, не навостришь, так каждые девять месяцев рожать будешь! Ты рожать-то пробовал, Коля?

– А чего тут пробовать? Не хитрое дело. Вон сколько народу на всей земле расплодилось, и всё одинаковым способом!

– Ух, ты, роженищик мой ненаглядный! Тебя ведь во всем районе знают как бессовестного шалапута! Что, забыл, как и ко мне подкатывался?

– Татьяна Николавна, да я и не отказываюсь! Народную мудрость помнишь: «Что за кума, что под кумом не была»?

– Пошел подалее, Коленька! А то я невзначай ведерко холодной воды тебе за шиворот опрокину!

– Ладно тебе, кума! Я не ссориться пришел. Семен попросил пригласить. Вот я и пригласил. А придешь или не придешь – твое дело. Семен все-таки тебе тоже кумом приходится!