Оракул и его тень

— Рекомендую тебе передумать.

— Так уж и быть… милый щеночек.

— Ах… ты такой же, как и всегда… Обернулись оба. Я жду объяснений. — Мальчики обернулись обратно в людей.

— Я!.. — начал Михей, но его прервали.

— Я виноват… сам не понял, как стравил их. А я должен был проследить за ними, — произнес Тарадеус и неловко почесал затылок.

— А-а… Приемник Шората. Тут нет твоей вины. Во всем виноват отвратительный характер Колина, — с улыбкой произнес Амос.

— В общем-то, так и есть. Я даже отрицать не буду… Ну что, Чисо, ты выиграл? — спросил Колин.

— Не проиграл, — твердо ответил его ученик.

— Но и не выиграл, — дополнил Михей.

— Он определенно твоя маленькая копия. Такой же надоедливый… Эй! — Мантос оттолкнул с дороги Колина и прошел в самый угол комнаты.

Там лежала гора подушек, в которую он запустил руки. Оттуда он вытащил спящего ребенка лет семи.

Малыш был светло-блондинистым и сильно кудрявым. Напоминал спящего ягненка. В руках змея он казался еще меньше, чем есть на самом деле.

Волшебник взял его к себе на руки и пошел мимо чародеев. Колин все еще удивленно смотрел на него.

— Мантос! Эй! — Колин выбежал следом в коридор.

— Учитель! — хвостиком побежал и Чисо.

— У тебя тоже есть ученик?!

— Заткнись.

Голоса в коридоре сильно отдалились.

— И нам пора. — Амос слегка кивнул Тарадеусу, выходя из комнаты.

— Был рад знакомству. — Михей кивнул Тарадеусу и, помахав, выбежал за учителем.

Тот тоже помахал в ответ, улыбаясь.

Михей с Амосом шли по коридорам магической башни, вышли на улицу, прошли через сад и оказались в другой башне, гораздо меньших размеров, чем основная.

— А куда мы?

— Мне нужно встретиться с моим старым учителем, а потом мы пойдем к Элиоту и Сетре.

Амос снова нахмурился и остановился перед лестницей в башню. Михей с интересом смотрел на мастера. Он явно колебался идти дальше. Его тень зашевелилась, и из нее вылез Элим.

— Иди. Нам нужно знать, что он от тебя хочет. — Голос волка был шипящим, но с утробным рычанием. — Может, он хочет поделиться прекрасной вестью о своей скорой кончине.

— Если бы… — прохрипел Амос.

Они поднялись на третий этаж. Каждый шаг отдавался гулом в ушах.

Он сидел там. На самом дальнем диване. Он смотрел на закат и выглядел как милый старик. Амос подошел сзади.

— Садись, мой мальчик. — Он повернулся и улыбнулся, заметив Михея. — Так ты сыночком обзавелся… о тебе я бы такого не подумал. Похож мальчуган, похож. Аж воспоминания нахлынули…

Амос с отвращением посмотрел на него. Вспоминать ему совсем ничего не хотелось.

— Ближе к делу, а то мне все больше хочется скинуть тебя с этой башни. — Амос смотрел на огромное открытое окно.

Его брови были нахмурены так, что у него появились морщины и словно его магия спала, обнажая истинный возраст.

— Чего тебе надо?

— Ты же знаешь, что мне нужно. Не будь таким глупым, как в детстве, а то я и впрямь подумаю, что ты не изменился за эти годы. — Он противно усмехнулся и почесал подбородок. — Я хочу знать, стоит мне остаться здесь или скорее убегать. Ты ведь тоже понимаешь, что здесь что-то происходит.

Амос не желал ему ничего говорить, но Мэтво всегда понимал каждое изменение в его эмоциях. Он довольно улыбнулся и хотел похлопать Амоса по плечу, но тот магией его остановил.

Старик удивленно вскинул брови, но улыбнулся.

— И все же ты немного вырос. Совсем не такой, как был, будучи моим учеником. Только шрам так и остался. — Старик усмехнулся, с интересом рассматривая свою работу.

Он словно гордился этим. Старик, смеясь, откашлялся. На лице Амоса виднелась крайняя степень раздражения. Его некогда существовавший страх перед этим человеком испарился, полностью заменившись на отвращение и злость.

— Ты ведь мог с легкостью исправить мою… ошибку, — он долго подбирал слово, что еще сильнее раздражало Амоса.

— Ошибку, говоришь? Ты так труслив, чтобы признать свою жестокость или в тебе говорит наконец проявившийся стыд? Та летящая в меня колба не была ошибкой. Ты знал, что в ней. Ты даже знал, что она разобьется у моего лица и разъест кожу. Ты был сильным оракулом. Ты НЕ МОГ этого не предвидеть. — Амос зло прошипел это.

Михей теперь смотрел на шрам учителя, красочно представляя, как в юного Амоса летит колба с зельем и, врезаясь в стену рядом, разбивается на мелкие осколки. Блестящая стеклянная пыль медленно оседает, а на щеке Амоса дымящаяся жидкость разъедает кожу. Он кричит, а злобный ученый с интересом наблюдает, гадая, насколько быстро она оставит дыру в его щеке.

Михей вздрогнул, словно это было не просто его воображением, а суровой реальностью. Он все больше боялся человека, сидящего рядом с ними. Этот с виду ученый старик на самом деле был кошмаром Амоса, и теперь мальчик понимал почему.

Старик нахмурился и снял очки, начав протирать стекла платком. Он начал говорить так, словно читал лекцию. Говорил о простой ошибке в расчетах.

— Возможно, я сделал это отчасти намеренно. Ты разозлил меня. Наш эксперимент шел идеально, пока ты не отпустил образец… — Он не успел договорить, когда его прервал голос Амоса.