Оракул прошлого

— Обязательно! — не очень веря собственному обещанию, тем не менее, со всей горячностью подтвердил я.

Я уже в эту минуту не только чувствовал, но и знал точно, что настоящая операция, так или иначе, станет для меня последней.

Глава 11

Стараясь как можно дольше не входить в контакт с Сержем, чтобы неумелыми действиями, или непривычными фразами не выдать себя, я чуть было не потерял его из виду, когда девочку в сопровождении унылой гувернантки, в которой я с трудом узнал одну из молоденьких довоенных звёздочек эстрады, отправили в её комнату. Телохранитель же с хозяином направились в другую сторону по коридору, полотнам, на стенах которого мог позавидовать любой музей мира. Расстояние между Софией и моим следующим «скафандром» стало резко увеличиваться, и я вынужден был решиться на прыжок.

Впервые за долгое время мне досталось тело мощное, с эластичными и хорошо тренированными мышцами. С таким «скафандром» да при моей подготовке можно прорваться в любую крепость. (Про то, что из этой крепости затем придётся как-то выходить, и не одному, я пока старался не думать.)

В настоящий момент меня беспокоило одно, как вести себя со стариком, когда мы останемся наедине. Очень хотелось надеяться на то, что Серж был немым, или хотя бы так же молча вёл себя с шефом, как до сих пор.

Сам он, при этом, мне совершенно не помогал. Я ощущал его запертое в дальнем секторе мозга сознание, но, как не старался, не мог выудить из его памяти ни крупицы информации. Словно Серж и теперь осознавал всё происходящее и как мог яростно сопротивлялся. Можно было только удивляться его преданности такому мерзкому человеку, и позавидовать старому олигарху, сумевшему воспитать такого преданного слугу.

Следом за стариком я, в теле Сержа, вошёл в небольшую комнату, всю обстановку которой составляли низкая полуторная кровать, застланная несколькими одеялами, кресло с твёрдым сидением и высокой спинкой, большой старинный письменный стол, инкрустированный драгоценными породами дерева, и такой же исторический стул. На столе кроме виртуального монитора и клавиатуры компьютера последней довоенной модели, присутствовало некое переговорное устройство, видимо, для связи с охраной и прислугой. Свет пробивался из упрятанных по углам в потаённых нишах светильников, создавая для хозяина помещения вечный полумрак.

Здесь и нормальному-то человеку станет страшно спать, мельком подумал я, вспомнив Слова Софи о ночных страхах «дедушки».

— Помоги мне лечь, — приказал хозяин, осторожно опустившись на самый край кровати. — Мне всё тяжелее даются эти дальние поездки.

Я аккуратно снял ботинки с невероятно худых, будто высушенных ног олигарха, и не без брезгливости посодействовал ему, откинув одеяла, подняв его иссушенные холодные ноги на простыню, и вновь накрыл их. Слава богу, что он не попросил меня, его раздеть. Наверное, этим занималась прислуга.

Олигарх почмокал губами, как это делает младенец, просящий грудь матери. Я, стараясь не паниковать, огляделся, и, узрев на столе стакан в золотом подстаканнике, наполненный какой-то бурой жидкостью, подал его ему.

— Ты мой самый верный друг, — произнёс старик, отхлебнув из стакана сомнительную жижу, — только ты меня никогда не предавал.

Серж где-то на задворках оккупированного мною мозга предпринял новую попытку вырваться из плена, естественно, окончившуюся неудачей. Интересно будет узнать, Серж, с чего ты так предан этому извращенцу.

— Моё тело слабеет, — тем временем продолжал отец полковника, — и в этом мире, в этом времени я уже ничего сделать не успею,… Молчи и слушай, — рявкнул он, сверкнув на нас с Сержем глазами.

Сбывались мои лучшие предположения — мне не надо говорить, а, следовательно, у старика нет шансов почувствовать подмену! Клиент внутри меня снова задёргался.

— Надежды на этот Центр теперь тоже мало, раз там завёлся охочий до денег предатель. — Буквально прокашлял шеф. — Лет двадцать назад я бы ему аплодировал, так как и сам ничем и никогда не гнушался ради прибыли. Стравить пару стран между собой, проплатить оккупацию, повесить пару лидеров, которые слишком много знали. Это мы делали «на раз».

Старик закашлялся.

— Хотя, после разговора с Прорицателем, уже и не знаю, а делал ли это всё я? Может не только я? Или совсем не я?

Тело под одеялами затихло. Мы с Сержем продолжали стоять рядом, карауля каждое слово хозяина.

— Серж, — вдруг едва слышно прошептал старик, — нагнись, и я кое-что тебе скажу. Я знаю, что ты выполнишь последнюю волю умирающего.

Мы оба нагнулись. Причём, на этот раз, мой пленник мне не только не препятствовал, но и сам стремился поучаствовать в процессе. Любопытство свойственно всем людским особям, даже запертым в собственном мозге.

— Ты слушаешь?

Разумеется, я с готовностью кивнул.

— Скажи, — потребовал хозяин.

— Слушаю, — как мог, более почтительно произнёс я, даже не представляя, как бы отозвался настоящий Серж. Но, по негодующему шевелению сознания пленника, понял, что угадал. Только вот долго ли я выдержу такую игру в «угадайку»?