Оракул прошлого

Там картина переменилась. Девушка и парни исчезли, Филин, безвольно раскинув конечности, сидел на полу, прислонённый спиной к стене, и с его губ на грудь капали слюни. Лука с улыбкой на круглом и уже немного порозовевшем лице шагнул мне на встречу, протягивая автомат. Мне пришлось отцепиться от своих помощников — голова почти перестала кружиться, ноги вроде держали — и принять оружие.

— Всё, теперь уходим и быстро, — скомандовал я.

Первыми один за другим в спасительной темноте люка исчезли техники. За ними пыхтя и отдуваясь, полез Лука, с трудом втискиваясь в слишком узкое для его габаритов отверстие. Он ёрзал, уминал руками бока, но процесс шёл медленно.

Вдруг его лицо, обращённое к двери, у которой стоял я, исказила гримаса ужаса. При этом смотрел он не на меня, а на что-то находящееся в коридоре за моей спиной. И прежде, чем я успел среагировать, треск длинной автоматной очереди многократным эхом разошёлся по коридорам, а мою правую ногу и спину выше поясницы обожгло, как от укусов неведомых науке гигантских ос-мутантов.

Ещё не парализованный болью, которая накатит мгновеньями позже, я развернулся, проклиная себя за беспечность, позволившую врагу напасть неожиданно, и начал стрелять ещё раньше, чем обнаружил и зафиксировал мишень — широкоплечего наёмника, стрелявшего с колена, используя как укрытие сваленных в кучу Жука и Вепря. И если первые две-три пули, выпущенные мной наугад, прошли мимо, то остальные легли точно в цель, разворотив грудь и лицо стрелка.

Лука, похудевший от страха сразу раза в полтора, мгновенно провалился в люк. Я дотянулся, закрыл дверь и заблокировал её, использовав ненужный теперь автомат как засов. Вряд ли преследователи и без того рискнут сунуться в лабиринт тоннелей, но мною только что была заплачена высокая цена за безалаберность. Ноги подкосились, из последних сил я подполз к люку и провалился в него, приземлившись на чьи-то заботливо подставленные руки.

— По тоннелям вперёд, уходите как можно дальше, — произнёс я и отключился.

Глава 11

Блаженное ничто. Удивительное свойство человеческого мозга, данное ему природой ли, богами ли, отключать сознание от страдающего тела на срок, в течение которого либо наступает конец существования, либо, мобилизовав внутренние ресурсы, организм восстанавливает равновесие жизненной энергии. И чудесная особенность такого состояния — время исчезает. Неважно пройдут ли минуты, или пролетят года — для погружённого в пустоту разума всё это лишь одно мгновение.

Прежде чем открыть глаза, я позволил памяти восстановить в подробностях последние события. Перед моим мысленным взором короткометражным фильмом пронеслись картины последних минут моей прежней жизни: роковая ошибка, расплата за неё, зияющее жерло люка и бесконечно долгое падение. И поскольку я не верил в загробное существование, то сам собою напрашивался вывод, что раз я могу вспоминать и размышлять, значит, я всё ещё жив. Теперь можно было и осмотреться.

Мир, окружавший меня, как оказалось, не отличался разнообразием красок. В нём присутствовал почти только один белый цвет. Прислушавшись к своим ощущениям, я сообразил, что лежу на спине, на горизонтальной поверхности, а значит то белое, на что направлен мой взгляд, является потолком. Похвалив себя за способность логически мыслить, я собрался было повернуть голову влево или вправо, как в пространстве между моими глазами и белоснежным потолком появилась человеческая голова в, опять же, белом колпаке, и с лицом по самые глаза закрытым белой маской.

— Шеф, он очнулся, — сказало лицо, а появившаяся следом рука с зажатым в ней фонариком, направила яркий луч света поочерёдно сначала в один, а затем во второй мой зрачок. — Реакция нормальная.

— Вот и хорошо, — услышал я знакомый голос, и повернул голову в направлении, откуда он исходил.

В метре от меня на чём-то скрытом за внушительными габаритами тела восседал Шеф собственной персоной, живой и здоровый. По левую руку от него бесстыдно глядя мне в глаза стоял Цербер с как всегда немного нахальным выражением лица.

Теперь пришло время и мне протестировать свой речевой аппарат.

— Рад видеть вас во здравии, — немного тихим и хриплым, но на удивление твёрдым голосом произнёс я. — И где мы все находимся?

Губы Шефа тронула улыбка.

— Сразу видно — с головой всё в полном порядке, — констатировал он. — А остальное заживёт. Ты только не напрягайся пока, не надо тебе сейчас разговаривать. Все вопросы твои наперёд известны. Я к тебе специально начальника охраны привёл. Ты лежи, молчи и слушай, а он тебе всё в подробностях расскажет.

Мне показалось, или Шеф сильно изменился с последней нашей встречи. Щёки обвисли, взгляд потух, у глаз и на лбу проявились морщины, которых я раньше не замечал. Он сильно постарел, одним словом.

— Так, где мы находимся? — мне необходимо было это знать, так как всё вокруг очень напоминало медицинский отсек в лабораторном блоке.

— Да, собственно там, где ты и думаешь, — пожал плечами Шеф.