Оранжерея

О «спящих ячейках» мы знаем следующее. В последние несколько мегасекунд войны, до того, как Альянсу удалось разрушить, а затем обезвредить последние оставшиеся сети Короля в Желтом, высокопоставленным людям из некоторых диктатур пришлось скрыться в подполье. С момента окончания войны прошли почти две гигасекунды, и большинство людей теперь отвергают концепцию реваншистов Короля как фантазию. Однако я не буду игнорировать возможную угрозу лишь потому, что она звучит надуманно. Если Король в Желтом взаправду создал «спящие ячейки», вторичные очаги инфекции, предназначенные для повторного заражения спустя долгое время после подавления первоначальной волны, то наша коллективная неспособность выявлять их – катастрофический фактор. И я особенно обеспокоен из-за того, что некоторые аспекты устава эксперимента Юрдона—Фиоре—Хант в том виде, в котором он был опубликован, звучат тревожно и слишком явно наводят на мысли как раз о той зловредной подрывной деятельности, которую мы силимся остановить.

Главная причина, по которой я хочу, чтобы ты подвергся глубокой чистке памяти перед инфильтрацией в эксперимент, заключается в следующем – я подозреваю, что, когда новоприбывшие подопытные получают новые тела, они проходят через А-врата, зараженные «живой», исправно функционирующей копией Короля в Желтом. Поэтому упреждающее редактирование воспоминаний – единственный надежный способ обойти защиту зараженных врат: они попросту не идентифицируют тебя как угрозу, которую их владельцы должны устранить.

Я вижу себя, пишущего это письмо самому себе. Я читаю его так ясно, словно оно выгравировано на моей собственной плоти. Но я не вижу никаких следов на бумаге, потому что мое прежнее «я» забыло обмакнуть перо в чернила и давно опустилось до того, что царапает невидимые бороздки на грубых листах. Мне кажется, я стою у него за плечом, хотя его головы нет в поле моего зрения, и пытаюсь крикнуть ему: «Нет! Нет! Так нельзя!» Но ничего не выходит, потому что это сон, и, когда я пытаюсь схватить ручку, моя рука проходит прямо через его запястье, а он продолжает писать на моем обнаженном мозге своими чернилами из крови и нейротрансмиттеров.

Я начинаю паниковать, потому что пребывание в этой камере вместе с ним вызвало наплыв воспоминаний, которые он хитроумно подавлял, чтобы не дать Королю в Желтом меня обработать и отцензурить. Это передвижное шоу ужасов, полотно жизни, сочащееся исступлением и паранойей. Его слишком тяжело вынести, удар по памяти дико тяжелый, и теперь я вспоминаю остаток моего предыдущего сна о мечах, доспехах и резне на борту условно-освобожденной жилой зоны. Я помню, как наши А-ворота дали сбой и отказали в конце спасательной операции, когда мы собирались бросить последнюю из отрубленных голов в их пасть, и как Лорал повернулся ко мне и сказал «Ну и звиздец» голосом, полным усталости от жизни и отвращения; и как я ушел, понимая, что надо очистить память от всего этого звиздеца, потому что, если я этого не сделаю, – о здоровом сне можно будет надолго забыть…

…потом я проснулась. И даже успела добежать до туалета как раз вовремя, прежде чем мой желудок конвульсивно сжался и опорожнился через рот.

Я не могла поверить, что когда-то была такой. Что совершала все эти преступления. Но резня стояла перед глазами – будто произошла вчера. И если эти воспоминания ложные, то истинна ли остальная часть меня?