Оранжевая собака из воздушных шаров. Дутые сенсации и подлинные шедевры: что и как на рынке современного искусства

Еще один серьезный повод учредить собственный музей  – это избирательность публичных музеев, готовых принять от дарителя далеко не каждый дар. Зачастую это даже не вопрос художественного качества или подлинности: потенциальный экспонат должен стать удачным дополнением к существующей музейной коллекции. Многие художественные музеи не принимают радикальные произведения современного искусства. Так, некоторые из них отвергли знаковые работы Жана Мишеля Баския. Преимущество частного музея в том, что даритель сохраняет контроль над своей коллекцией и имеет возможность выставлять ее хоть полностью. Кроме того, за ним остается последнее слово в вопросе размещения экспонатов в музейном пространстве; он решает, что добавить, а что убрать.

Хитроумная идея вложить сэкономленные благодаря налоговым льготам деньги в репутацию своих любимых мастеров прошедших эпох, осенившая некоторых преуспевающих владельцев частных музеев, также не слишком импонирует общественности. Знаменитый пример  – новоявленная шумиха вокруг Густава Климта, числившегося одним из многих австрийских художников-символистов до тех пор, пока в 2006-м Рон Лаудер не выложил за портрет Адель Блох-Бауэр 1907 года рекордные на тот момент 135 миллионов долларов  – «Наша Мона Лиза» для принадлежащей ему Новой галереи немецкого и австрийского искусства на Манхэттене.

Озабоченность подобным влиянием на общественные вкусы вызывает недоумение. Частные музеи  – лишь малая часть гораздо более крупного феномена  – грандиозных и могущественных американских общественных и благотворительных организаций. Ежегодно они получают от жертвователей около 740 миллиардов долларов и распределяют 70 миллиардов. Эти организации предоставляют состоятельным филантропам шанс вложить те деньги, которые они сэкономили благодаря лояльности налоговой политики, в возможность изменить жизнь общества в США и за рубежом так, как они считают нужным.

Совокупный бюджет Фонда Гейтса составляет 40 миллиардов долларов. За восемь лет фонд потратил миллиард, спонсируя замену обычных государственных школ на территории двенадцати штатов чартерными. В то же время 2 миллиарда долларов были потрачены на то, чтобы крупные государственные школы сорока пяти штатов были преобразованы в маленькие. Целью обеих инициатив была попытка повысить эффективность преподавания и получения знаний. По словам Дианы Равич, в прошлом помощника министра образования США, фонд добровольно взял на себя обязанность курировать американские школы. Но на этот раз критика, раздававшаяся в адрес инициативы Фонда Гейтса, не нашла ни малейшей поддержки  – возможно, потому, что американцы были рады любым изменениям в этой структуре, закостеневшей в давно утративших актуальность принципах. Похоже, проблема экспонирования частных коллекций без должного кураторского сопровождения волнует американцев куда сильней: когда речь заходит об этом, они не упускают возможности примкнуть к дискуссии.

О существовании одного грандиозного частного музея знают лишь немногие. При этом его коллекция почти несомненно является лучшей из собранных в XX веке коллекций западного искусства за пределами США и Европы. Она насчитывает полторы тысячи произведений, среди которых работы Пикассо, Моне, Ван Гога, Ротко, Фрэнка Стелла, Василия Кандинского, Мазервелла. А также двенадцать работ Джаспера Джонса, пятнадцать  – Уорхола и едва ли не лучшая картина Джексона Поллока «Роспись на индийском красном фоне» (1950) в придачу.

К этому музею нет никаких претензий по поводу уклонения от уплаты налогов, у его сотрудников не бывает проблем с основателем, чрезмерно вникающим в текущие дела, или сложностей с формированием плана будущих приобретений. Ни один известный архитектор не проектирует для него ошеломительного нового здания. Ни один благотворитель не участвовал в формировании его коллекции.

Музей занимает довольно невзрачное здание в центре Тегерана. И хотя надпись на фарси на его фасаде гласит: «Тегеранский музей современного искусства», большинство экспонатов из его коллекции таковым уже не являются. Музей был основан в середине 1970-х императрицей Фарах Пехлеви  – третьей женой шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, ее кузеном, автором проекта здания музея Камраном Диба и кураторами Фереште Дафтари и Донной Стейн.

Эндрю Скотт Купер, автор биографии шаха Пехлеви, называет его супругу «самой утонченной и образованной представительницей монархии в XX веке». Десять лет ее деятельности были посвящены методичной работе, целью которой было сделать Тегеран одним из мировых центров художественной и культурной жизни. Стоимость собранной ею коллекции едва ли поддается точной оценке: многие работы были приобретены у американских и французских дилеров путем приватных сделок, многие входили прежде в собрания, выкупленные у частных коллекционеров целиком. Истраченная сумма наверняка превысила 100 миллионов долларов, в пересчете на современные деньги  – более 2 миллиардов долларов.