"Орчонок" (СИ)

Шуйра сделал глубокий вдох, потом сгруппировался и приготовил аркан. Вскоре на дороге показался одинокий всадник на тонконогом коне в серых яблоках. Эльф был даже без кольчуги и меча, только длинный кинжал на поясе. Синяя мантия, черные волосы чуть ниже плеч (неплохой трофей), белая кожа и омерзительно сытый вид. Шуйра тут же некстати вспомнил, что сам последний раз нормально ел позавчера. Того ежика пришлось заманить своим странным обаянием, а потом прирезать и сожрать сырым, еще теплым, потому что от голода аж кишки сводило.

Впрочем, Шуйра не ненавидеть этого эльфа собрался, и даже не убивать.

Свистнул умело пущенный аркан, и всадник полетел из седла, конь промчался дальше, потом недоуменно затормозил. Второй аркан – надежно стянуты ноги, руки прижаты к телу, петля на шее, чтоб не завопил. Шуйра оттащил пленника к себе в кусты, связал понадежнее, заткнул рот. Конь тем временем подошел, ткнулся орчонку в плечо.

- И ты тоже, – Шуйра досадливо отпихнул от себя вытянутую серую морду с белым пятнышком между глаз. – Пошел прочь, скотина эльфийская, не до тебя!

Конь потоптался рядом, затем опять вышел на дорогу и принялся неспешно угощаться травой из зарослей напротив. Шуйра же повернулся к пленнику. Тот глядел на орчонка с омерзением, но без страха. Глаза были умные, не то, что у громилы Пурыша. И даже умнее, чем у Рыграха.

Шуйра выпятил грудь, прокашлялся и заговорил почти без акцента, стараясь, чтобы проклятый голос звучал хрипло и низко, как у нормального орка.

- Внемли же мне, о, недостойное отродье земли! Ибо глаголю я, что вы, эльфы, есть бесчестные, бесполезные и безжалостные существа, не желающие жить мирно и славить Владыку, всеблагого и всемогущего! Зачем, ах, зачем вы убиваете орков, которые ничего плохого вам не сделали! Все хотят жить, а вы своей войной нам жить мешаете!..

Глаза пленника полезли на лоб.

- Вы, о, злокозненные, – продолжал Шуйра, все больше распаляясь, – отвергали гостеприимство Владыки, обагряли мечи ваши кровью невинных, обманывали, сквернословили, выказывали неуважение к Тьме, а ведь это так нехорошо, недостойно и не подобает даже таким омерзительным созданиям, как эльфы! – от радости, что его слушают и дивятся (вон, уже брови домиком встали), Шуйра позабыл хрипеть и теперь говорил звонко, с искренним надрывом: – Устыдись же хоть ты, о, окаянный, и возверни мысли свои к истокам причин своего недостойного поведения, и позора всего твоего народа, ибо заблуждался он и был неправ, побуждаясь к этой жестокой и бессмысленной войне! Знай же: каждое мое слово есть торжество незамутненной истины над бездной дремучей лжи, в которую от сотворения канул ты, о, черномыслейший, и весь твой род! Плетете вы век от века свою ложь препоганую, надеясь смутить всякий просветленный мыслью разум!..

Увлеченный собственной речью, орчонок допустил непростительную ошибку: позабыл следить за дорогой и не услышал за своей спиной мягких торопливых шагов. А опомнился слишком поздно, лишь когда удар недюжинной силы сбил его с ног и приложил о дерево, да так, что в голове зазвенело, а сознание ненадолго помутилось. Шуйра услышал, как лопаются под острым лезвием туго затянутые веревки, а потом голос, в котором звенела сталь, обеспокоенно спросил:

- Все в порядке, Макалаурэ? Не ранен?

И бывший пленник ответил мягко, певуче, еще звонче Шуйры:

- Нет. Он ничего мне не сделал. Отряд не нашли?

- Похоже, орчонок здесь один. Удивительно, как он сумел забраться так далеко.

Шуйру за горло сцапала рука в латной перчатке, приподняла над землей. Он захрипел, пытаясь вырваться, поднял голову, увидел того, второго, да так и обмер от ужаса.

Высоченный, рыжеволосый, ненависть в холодных серых глазах. Этот, конечно, и в кольчуге, и при мече. Этот – самый жестокий из заморских захватчиков, побывавший у Владыки, казненный и восставший из мертвых только ради того, чтобы вечно убивать сородичей Шуйры.

- Враг всего живого и хорошего в этом мире, проклятый обманщик и захватчик, стыд и позор сотворения! – прохрипел Шуйра, решив, что терять ему уже нечего. – Но тебе не одержать верх! Пусть ты убьешь меня, но неотвратимое возмездие все равно тебя настигнет! Наше дело правое, победа будет за нами! Да здравствует Владыка – опора и защита порядка на этой земле… хррр…

Перед глазами засверкали разноцветные круги, пальцы на горле сомкнулись сильнее, что-то хрустнуло, и Шуйра начал обмякать.

- Осторожнее, Майтимо, ты его задушишь, – услышал орчонок на грани беспамятства.

- Я и собираюсь его задушить. Будет мне всякий грязный орк на литературном квенья Моринготто прославлять!

- Это что, пока ты спешил ко мне на помощь, он такую речь толкнул, я ушам своим не поверил… Да ослабь же хватку! Ты часто видишь орков, которые берут квенди в плен лишь для того, чтобы читать им проповеди на литературном квенья? На моей памяти это первый. Надо его допросить и разобраться, что к чему. А насадить его на клинок всегда успеешь.

- Да об этого психа даже меч марать неохота, – буркнул самый страшный эльф на свете, но пальцы немного разжал.