Орда встречного ветра

Δ Гарпун ему пробил грудную клетку. Он ко мне лицом был повернут. Я в лучшем случае мог ему в бедро попасть. Но я старею, это факт. В бою с Силеном я бы так не промахнулся. Но время идет. Теперь вместо спасенья — стыд. Но мне не перед Ларко стыдно, он бы здесь все равно долго не протянул, это и так чувствовалось. А вот перед ней стыдно. Да и еды он нам ловил как-никак. Кривой ветер… Да и любили у нас его вообще. Я, правда, так себе. Хотя иногда и меня повеселить мог.

) Когда солнце рухнуло за горизонт, далеко за горами, на запад к лагерю Бобан, Арваля с нами больше не было, чтоб поприветствовать закат круговым знамением по воздуху, как того требовал его привычный ритуал. Караколь был мертв. Тальвег был мертв. Ларко… «Видеть, как умирают» — говорил мне отец. Видеть, как умирают… Я тогда ничего не понял. Мой крепко сложенный мозг, вся моя черепная коробка, все начинка, все винтики, все это, конечно, приняло информацию, папа, я понял, это будет очень тяжело, но я сильный… Он только посмотрел на меня, но настаивать не стал, наверняка понимал, что передать это невозможно. Зияющая дыра внутри. Разверзнувшаяся бездна. Сокольник вернулся с охоты с пустыми руками. Голгот ему все объявил про Ларко и спросил, хочет ли он

133

увидеть тело, перед тем как его похоронят. Дарбон спросил, что с остальными телами. И тут во мне что-то лопнуло, словно косточку щипцами раздавили. Чувство было такое, будто весь мой растекшийся от боли и страдания позвоночник вдруг снова затвердел от одного лишь упоминания об Арвале. Все швы треснули, я больше не держался на ногах, все вылилось прямо из легких, без слез, сухо, сухо:

— Я бросаю.

Эти два слова сами выпали из моего рта.

— Я тоже, — в оцепенении проговорила Кориолис.

— Я с вами, — сглотнул Дарбон.

— Я возвращаюсь с вами, — сказал Пьетро.

— Я тоже с вами, — пробормотал ястребник.

π Ороси встала, не глядя на нас. Она тронула Сова за плечо, поцеловала в шею и сделала пару шагов по направлению к вулкану. Он снова был коварно и вызывающе тих. Голгот молчал. Думаю, если бы он открыл рот, Сов бы его прикончил. У нас совершенно не осталось еды. Последнюю фляжку масла допили сегодня в обед. Каждый по глотку. Даже муки не осталось, чтоб в сухомятку проглотить. Я сегодня утром мешок выбросил. Запасы подошли к концу. Мы тоже. Наша Орда пала. Нас оставалось девять. Продолжать контр без разведчика, без геомастера, без браконьера? Продолжать без крохи во рту? Это было немыслимо. Нужно принять стыд того, что выжил. Мацукадзе была права. Как я их теперь понимал. Мы перейдем мост обратно по технике Ларко. Спустимся с Бракауэрского столба на страховке. Мы прошли не дальше них. Ставить свой флаг? Смешно… В цирке ястреб наверняка сможет нам раздобыть сурка или полярную лисицу. Спуск можно выдержать и на голодный желудок, дотерпеть до цирка. Через три недели, если вести себя аккуратно и

132

внимательно, будем уже в Бобане. Там нас ждут Альма и Аои, и наверняка Силамфр, если он, конечно, перенес путь. Родители будут на седьмом небе. Нас всех ждет новая жизнь. Еще не поздно.

— У меня к вам есть предложение, — сказала Ороси, вернувшись.

Она вытащила все свои бабеольки и распустила волосы.

— Мы тебя слушаем.

— Мы это обсуждали, перед тем как выйти из Бобана. Не знаю, помните ли вы об этом. Я про тела погибших…

— Нет! — тут же вскочила Кориолис. — НЕТ! Я тебе его на съедение не отдам, дрянь ты такая! — Она набросилась на Ороси и почти залаяла ей в лицо. Ороси попятилась. — Он не хотел, чтобы его съели! Он это сам сказал!

— Мне кажется, он говорил ровным счетом обратное, — не растерялась Ороси. — Пьетро, ты помнишь этот разговор?

Я сначала ничего не мог понять. Просто смотрел по очереди то на одну, то на другую. Ороси пришлось повторить вопрос, чтоб до меня дошло:

— Да, я помню. Ларко сказал, что будет рад, чтоб его съели, если он умрет. Если это может нас спасти. Он дал свое устное согласие.

— Он даже сказал… что… эта идея ему чем-то нравилась… что у него тогда будет впечатление, что… его жизнь продолжается… в нас… если вдруг так случится, — подтвердил Сов сбивающимся голосом.

— Вы ВРЕТЕ! — рыдала Кориолис.

Но мы не врали. Мы хотели почтить его желания и его память. Голгот пошел за телом. Эрг развел огонь из вещей Караколя, что подобрала Ороси. Затем вытащил гарпун из грудной клетки Ларко. Разделал труп со скоростью врача. При помощи охотничьего бума. Ороси пошла поговорить

131

с Кориолис. Они обе удалились. Послышались крики. Час спустя Кориолис вернулась. Она была убита, но полна решимости. Попросила первую часть тела. Вся дрожала, но стала жевать, затем проглотила. Из девятерых оставшихся только Дарбон отказался есть. Это было его право. Он был на грани. Его сотрясали приступы рыданий, которые он, весь такой гордый перед тем, как оказаться здесь, на Норске, теперь даже не сдерживал.

— Тебе нехорошо, Дарбон? — постаралась успокоить его Ороси.

Он сначала ничего не мог ответить, он стоял, держась за живот: