Орден

Мокей одной рукой обнял Льва, другой, по прежней привычке, со страшной силой сжал его руку. Лев, наконец, вырвался, отошел и заглянул в цистерну. Плавающее пустое ведро, коричневая густая от грязи вода, в ней шевелилась рыба.

— Для вас приготовлено, — сказал Мокей. — Угорь грязи не боится, видишь! И в такой воде живет. Заканчиваем, заканчиваем с мафиозным производством, с пивоварением и рыбокопчением, и все никак до конца не закончим. Не разводим больше рыбу, не напрягаемся, сама по себе живет, сопротивляется, не хочет вымирать.

Эдуардыч тоже смотрел туда же вниз, по-детски взявшись ладонями за край бассейна и встав на цыпочки:

— Кто помнит, какой сегодня день? — спросил он непонятно у кого. — Двадцать второе апреля по юлианскому календарю. День святого Георгия, день, когда вампиров ловят… Хотел бы я продолжить свое повествование. Пусть и Мокей послушает.

— О чем?

— О вампире. О том, как Чаплин хотел ограбить одного старика, мирного торговца унитазами. А нас, орден, использовать вместо крыши, нами прикрыться.

«И ведь меня тоже использовал», — подумал Лев.

— Я купил унитаз у того старика, отнюдь ни какого не вампира. Необходим был унитаз, понадобился в быту, — говорил Эдуардыч. — Тот старый торговец, когда немало выпил, рассказал, что в своем гараже ценности прятал, в стеклянных трехлитровых банках. А потом в этот гараж вместе с ним двое грабителей проникли. Обманным путем. Ты и вот этот, слабо соображающий Лев. Торговец еле вырвался.

Лев дернулся было к Чаплину, наверное, желая ударить, но тот стоял далеко.

— Банка, говорил, у него стояла в гараже с орденами, значками и старыми монетами. Полная. Еще с детства начал собирать…

— А зачем ему?! — вдруг ожил Чаплин. — Он еще не умер, но уже старый, полумертвый, вот-вот отойдет! — Отделившись от других, Чаплин поднялся по деревянной лестнице и стоял на мостках над краем бассейна. — Вы не понимаете, что такое быть коллекционером. У старика монеты хороших годов есть и медаль «За победу над Японией» Коллекционер все готов отдать за хороший экспонат, даже душу!

— Все еще врешь, — равнодушно сказал Эдуардыч. — Там другая банка была, деньгами набитая. Современными, такими неколлекционными. Неистребимо в тебе стремление урвать, сверхэгоизм, свойственный вашему племени. А в ордене другие ценности, ты не понял, куда попал. Мы здесь людей от нелюдей спасаем…

Ему не дал договорить Мокей. Воскликнув «Эх!» он внезапно столкнул Чаплина в цистерну с рыбой:

— Хоть здесь в говне искупайся!

Внизу послышался мощный всплеск, а потом крики. Вот они стихли. Мокей заглянул в цистерну.

— Лестницу нашел, — сказал он.

Таджики, стоящие рядом, засмеялись.

— Эй! — Мокей повернулся к улице. — Транспорт этому не давать! Пусть как хочет в город возвращается.

* * *

Наверное, на этом закончилось дело с Рыхлым-Танцором. Но это было только начало. Впереди было еще так много всего…

Июль 2013 г. — апрель 2014 г.