Орден-I

— Вот. Наконец-то нормальный мужик, который знает, что сказать женщине, — серьезно сказала Бэкки. — Я пойду готовить Винни. Надеюсь, он не сдохнет, и мне не придется разбираться с дипломатическим скандалом и сворачивать исследования. С другой стороны, если он сдохнет, я его наконец препарирую. И ты, пожалуйста, не сдохни. Не хочу видеть тебя мертвым, слышишь?

Лиам кивнул, и Бекки унеслась по своим делам. Вдалеке, у одного из фургонов мелькала огромная голова Винни и его свиты, из более мелких сородичей. Ну и уродцы. Где же Йован? Нельзя отпускать серба одного. Пора начинать операцию.

Сквозь шум толпы Лиам услышал нечто странное. Йован смеялся так, что не мог выпрямиться. Сошел с ума?

Лиам пробрался сквозь ряды, подошёл ближе и тоже не смог сдержать улыбку.

— Простите, сэр, — искренне сказал он капитану, чудом пережившему последние операции в их компании.

— По… по… — сквозь смех пытался сказать серб, — полковник… поставил вместе.

— Пошёл ты в жопу! — на капитане не было лица, и он уже сжимал кулаки, чтобы как следует вломить сербу.

— Простите, сэр, — ещё раз извинился Лиам. — С Вашего разрешения я заберу агента Видовича и займу позицию на высоте.

Капитан разжал кулаки и выдохнул.

— Ладно, можете идти со мной, — сказал он уже спокойно. — Не думаю, что сегодня есть смысл полагаться на удачу и приметы. Выступаем через пять минут. Гадот, сам разберёшься куда идти и с кем. Делай то, что умеешь. Голова вроде есть у тебя. Разрешаю.

— Да, сэр! — вытянулся по струнке Лиам.

Лиаму не хватало этих моментов. Всей этой субординации: «Есть, сэр!». Что-то есть в этом прекрасное, как в каком-то искусстве. Жаль, строго это всё исполняется лишь в учебке. Но совсем не жаль, что он умрёт воином, а не наркоманом в притоне.

Пора выступать. Лиам ещё раз проверил оружие, броню и патроны. Твою мать! Шлем давит. С похмелья голова распухла или всё-таки размеры сняли криво? Ну ладно, это ничего, и так сойдет.

— Ну что, малой? Хочешь утащить меня подальше от самого веселья? — с вызовом бросил Йован.

— Мне нужно прикрытие, — спокойно объяснил ему Лиам.

— А хер тебе. Хочешь, подерёмся? Я пойду туда, сам знаешь зачем. Можешь мне колено прострелить, я поползу. Я посмотрю в глаза этом ублюдку и оторву голову. Ну, постараюсь. Ты знаешь, я упорный. Тебя Тара прикроет.

— Тебе самому не смешно? Она даже броник не надела, — на всякий случай Лиам огляделся, Тары рядом не было.

— Глупый ты румын, Лиам. И нарколыга. Неужели ты ещё не понял, что нельзя по внешности людей судить? — улыбнулся серб.

— В смысле?

— В том смысле, что у тебя на счету полторы собаки, а у неё две, и только за тот день, когда эти выродки напали на Отделение. Я был не против, что её выше поставили, потому что яйца у неё побольше моих, и для меня было честью с ней поработать. И…

Йован вдруг замолк. Один из громил в чёрном гермошлеме покинул толпу, подошёл к сербу, стиснул его плечо и застыл.

— Что? — спросил его серб, но громила не ответил.

— Что? — повторил серб, мгновенно потерял терпение и захватил его за шиворот.

Какого хрена? Один из «приятелей» серба? Сейчас не время выяснять отношения. Лиам передвинул винтовку за спину и приблизился к громиле. Тот снял свой шлем, скинул его на землю и уставился на Йована мутным взглядом.

Лиам отшатнулся. На заплывшем и отёчном лице амбала не было волос, в глубинах чёрнейших синяков едва были виды глаза, губы прорезались уродливой и шелушащейся щелью, на черепе розовела сетка совсем свежих хирургических швов. Это был Кристиан, и выглядел он так, будто только что покинул морг.

Рука Йована побелела, вырывая ворот рубашки, рука же, сжимавшая винтовку, разжалась, ему перестало хватать воздуха. Он оттолкнул Криса и быстрым шагом ушёл вперёд, пошарился по развалинам, вытянул из кучи мусора ржавую арматурину, стиснул её в руках и вернулся.

Лиам соображал слишком долго, совсем не понимая какого чёрта задумал серб. Он и не заметил, что Франк идёт мимо них, отвлечённый разговором с каким-то ботаником с Научного Отдела.

Йован со всей силы навернул его арматурой в голову. Ботаник, сопровождающий специального агента, едва успел в ужасе отпрыгнуть от разъярённого серба. Голова Франка мотнулась, кожа лопнула, кровь обильно брызнула, его качнуло в сторону, но он устоял. Йован замахнулся второй раз, но Франк выставил вперёд руку и перехватил арматуру. Йован попытался вырвать её, но вдруг опустился на колени и застыл, тяжело дыша.

— Хитрожопый… ублюдок, — задыхаясь, хрипел серб. — Завещал он науке… сучий сын… Давно ты договорился с этим отродьем?.. Не поговорив со мной… В программу записался, сученыш. До инфаркта меня хотел довести, да?

Арматура выпала из руки Франка и неожиданно спокойно, без своей обычной садисткой улыбки, он сел рядом с сербом.

— Он не может ответить. Речевой центр повреждён, отёк не спал, — прорычал Франк, пытаясь рукой остановить кровь из скулы.

— Ты знал? — с безумными глазами бросил Йован Лиаму, Лиам только покачал головой.

— А Вы знали, полковник? Как же я вас всё-таки ненавижу, американских ублюдков, — сказал он в микрофон.