Орден Казановы

— На какой ещё мази... гуталиновой или вазелиновой? И что за выражения, чёрт бы его подрал! Узнаю приказчика из лавки, которому только на гитаре бренчать да за горничными увиваться. Ну, я ему задам!

— А что если мы потребуем отступного у моего профессора? Кажется, господин Сечников здорово напуган тем скандалом, который я ему учинила, — не без гордости заявила молодая женщина.

— Нет, это не годится. Много он не даст, а твой скандал мне нужен для других целей.

— Для каких это?

— После узнаешь... — Морев выпустил последнюю струю дыма и, обнажённый, подойдя к окну второго этажа, выбросил окурок в окно. — Однако надо что-то придумать... Например, получить разрешение руководства партии и силами своей ячейки организовать какую-нибудь крупную экспроприацию.

— И что ты собрался экспроприировать? — увлечённо спросила Мария, сев на колени и прикрывшись одеялом.

— Сам не знаю, — пожал плечами любовник, — конечно, хорошо бы какой-нибудь банк, но это слишком опасно, да и сил мало. На Ивана ещё можно положиться, а вот Дмитрий... Нет, банк слишком сложно, надо бы найти что-нибудь попроще.

— А галантерейный магазин братьев Доменик на Лиговке тебя не устроит?

— Что?

— Да-да, а что ты думаешь! — быстро заговорила она. — Сегодня, когда я там была и меняла шляпку, мне удалось заметить, сколько же денег у них хранится в одной только кассе. А таких касс не меньше пяти штук! Кроме того, на весь зал всего два продавца-мужчины.

— А ведь дело говоришь! — обрадованно воскликнул Морев. — Что кассы, когда в кабинете главного управляющего наверняка есть сейф, куда складывают дневную выручку. Умница девушка, хорошо придумала!

— Вот так-то... — Мария обиженно скривила губы. — А вначале ты меня дурой назвал!

— Беру свои слова обратно и готов выполнить любое твоё желание, — ласково заявил любовник, присаживаясь рядом с ней на постель и обнимая за плечи.

— Любое?

Он кивнул, и тогда Мария отстранилась, спрыгнула на пол и проворно подпоясалась его серым галстуком. Затем сунула ноги в свои юфтевые сапожки, надела серую мужскую шляпу и лихо сдвинула её набекрень. Морев с улыбкой наблюдал за проделками своей возлюбленной.

— Ну и что всё это значит?

— Я надену мужское платье, шляпу и маску и пойду вместе с вами! — задорно воскликнула молодая женщина. — А ещё ты мне дашь самый большой револьвер, чтобы я лично застрелила того старого глупого шпика, который меня сегодня преследовал. — Она наставила указательный палец на Морева и прищурила глаз, словно прицеливаясь.

— А не боишься? Ведь за убийство полицейского полагается пожизненная каторга.

— Плевать! — И она гордо подбоченилась.

В таком виде — обнажённая, но подпоясанная, да ещё в его шляпе — возлюбленная выглядела настолько бесподобно, что Морев не выдержал и подался вперёд, намереваясь снова схватить её в объятия. Но Мария поняла его манёвр и отпрыгнула назад, делая большие глаза и с притворной стыдливостью прикрываясь обеими руками.

Французская кровь далёкого предка требовала немедленно отдать дань галантности столь задорному проявлению женской игривости, и он бы непременно это сделал, если бы не резкий стук в дверь и отчаянный крик одного из соратников — по голосу Морев легко узнал Ивана:

— Биолог повесился!

Глава 9 ЛЕТНИЙ САД

Прекрасный солнечный день бабьего лета собрал в Летнем саду немало прогуливающихся горожан, однако каким же контрастом с этими сияющими голубыми небесами и красновато-золотистой листвой показалось Денису Васильевичу мрачное сообщение Гурского:

— Вчера в гостинице «Бристоль», что на углу Морской улицы и Вознесенского проспекта, очередной террорист погиб от неосторожного обращения с бомбой... Взрыв оказался настолько силен, что в доме выбиты все стёкла во всех четырёх этажах, а прилегающая к нему часть проспекта завалена кусками мебели и разными прочими вещами, выброшенными из окон. Мало того — взрывная волна прошла через весь проспект, достигла Исаакиевского собора и повалила три пролёта ограждающей его чугунной решётки! Что творилось в самой комнате, занимаемой погибшим субъектом, словами не описать...

— А что стало с ним самим? — осторожно поинтересовался Винокуров.

— Этого вообще лучше не видеть! Оторванная голова закатилась за поваленный и обугленный взрывом шкаф, а грудная полость вскрыта лучше, чем в анатомическом театре, — так что стали видны оба лёгких. Сердце провалилось вниз и было найдено запутавшимся в кишках. Правая нога с частью бедра валялась в коридоре, а кисть левой руки с остатками пальцев закинуло аж в Исаакиевский сквер — то есть она пролетела расстояние в тридцать шесть шагов! В общем, поделом мерзавцу! — жёстко закончил следователь.

— Каким образом это вообще происходит? — подавленно поинтересовался Денис Васильевич, лишь бы что-то сказать. — Я имею в виду подобные случайности...