Орден Казановы

Познакомился он с ней при весьма трагикомических обстоятельствах, зайдя к знакомому ресторатору в гостиницу «Астория». Едва Макар Александрович присел за стол и выпил рюмку коньяку, как смущённый ресторатор попросил его подняться на третий этаж, где «в холле лежит окровавленный человек и жалуется на то, что его хотели убить». Не успевший перекусить, а потому крайне раздосадованный следователь был вынужден подняться на этаж, где действительно обнаружил лежащего в кресле пьяного и исцарапанного в кровь господина — как выяснилось немного погодя, владельца крупного мебельного магазина. Господин стонал, размазывая кровь по лицу, и всем, кто с ним заговаривал, немедленно принимался жаловаться на чертовку Луизу, которая хотела его убить.

Найти эту «кровожадную чертовку» оказалось совсем несложно — она преспокойно попивала шампанское в соседнем номере. В процессе наскоро проведённого расследования выяснилась пикантная деталь — мадемуазель Луиза была дорогой кокоткой, имевшей в любовниках немало состоятельных господ, подобных незадачливому торговцу мебелью; причём славилась она тем, что всегда и везде брала деньги вперёд.

«А этот негодяй вздумал заявить, что сегодня забыл бумажник дома, поэтому расплатится в следующий раз! — хладнокровно объяснила она Гурскому. — После чего, глупо захихикав, полез меня насиловать — вот и получил по заслугам!»

Оказывается, подвыпивший торговец даже не подозревал, чего могут ему стоить подобные шутки! От мысли о том, что придётся отдаваться бесплатно, куртизанка пришла в такую ярость, что едва не убила насильника. Собственных ногтей ей показалось мало, тогда она ещё исцарапала и истыкала его маникюрными ножницами!

Макар Александрович со вполне понятным для полицейского предубеждением относился к продажным жён типам, но в Луизу влюбился с первого взгляда. Была в этой худощавой, красивой и страстной брюнетке какая-то изюминка или чертовщинка, которая сдавливала горло волнением раньше, чем человек успевал это осознать. Кроме того, она настолько хорошо знала психологию мужчин, что с каждым из своих любовников вела себя по-разному, кого-то превознося, а кого-то унижая. Например, тот же торговец мебелью, протрезвев и зализав раны, явился к ней домой умолять о прощении и получил таковое за огромную сумму. Что же касается Гурского, то после первой проведённой с ним ночи Луиза наотрез отказалась от денег, пылко признавшись в любви растаявшему от её утончённых ласк следователю.

Будучи старше своей развратной возлюбленной на целых тридцать семь лет, Макар Александрович поневоле ощущал некоторую ущербность, поэтому послушно выполнял все её капризы, оплачивая счета и покупая вещи. Потом, когда Луиза внезапно бросила его, укатив в Москву с каким-то нуворишем, Гурский с некоторым опозданием подсчитал свои расходы и понял, что если бы оплачивал её услуги по обычной ставке, то сэкономил бы несколько тысяч!

Впрочем, он никогда не был скуп по отношению к женщинам, а потому не стал жалеть понапрасну потраченных денег, отнесясь ко всему философски и даже сформулировав некий афоризм, ставший итогом его мимолётного романа с Луизой.

— К сожалению, — изрёк Макар Александрович, — с возрастом нам становится гораздо проще соблазнять представительниц прекрасного пола деньгами, чем любовными признаниями или обещаниями жениться.

Услышав сей афоризм, Винокуров изумлённо взглянул на него, пожал плечами, однако возражать не стал.

Тем временем они дошли почти до самого Пантелеймоновского моста и повернули обратно, направляясь к центральному входу с его знаменитой чугунной оградой. Подходя к памятнику Крылову, собеседники невольно замедлили шаг, поскольку прямо перед ними из ближайших кустов выскочила взволнованная молодая девушка в красивом тёмно-синем платье, маленькой меховой шапочке с пером и элегантном сером жакете. За нею следовал раскрасневшийся долговязый кавалер, в котором оба тут же узнали Николишина.

— Ну ты и негодяй! — на ходу погрозив ему зонтиком, звонко заявила спутница.

— За что это ты меня так немилосердно? — со смущённо-лукавой ухмылкой пробормотал он.

— Немилосердно? Да это ещё мягко сказано!

— Эх, Ольга, ты ещё горько пожалеешь о том, что мне отказала!

— Где это я, интересно, пожалею?

— На открытии моего памятника, вот где!

— Ой, не могу! Вы только посмотрите на этого баснописца! — воскликнула девушка и, словно бы ища поддержки, оглянулась назад и только тут заметила Гурского и Винокурова, с интересом наблюдавших за этой сценой. — Ой, это вы, Денис Васильевич! Здравствуйте и вам, господин следователь.

Они учтиво поклонились, приподняв свои шляпы.

— Вам не требуется наша помощь? — бросив беглый взгляд на Николишина, осведомился Гурский.

— Нет, что вы...

— В таком случае, позвольте переговорить с вашим кавалером, — попросил следователь и, получив слегка удивлённое разрешение, отвёл молодого человека в сторону.

— Как вы можете общаться с таким пошлым типом? — строго глядя на девушку, поинтересовался Денис Васильевич, когда они остались одни.