Читаем «Орден меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1929 гг. полностью

Цека был вынужден немедленно вносить коррективы по ходу кампании. 14 октября на Оргбюро обсуждался вопрос об использовании на советской и хозяйственной работе исключенных во время чистки. Возникла первая комиссия[223]. За месяц эта проблема приобрела еще большую остроту. 17 ноября уже на Политбюро слушали доклад Залуцкого о ходе чистки партии. В результате Оргбюро поручили разработать предметно вопрос о создании из исключенных «не по бесчестным» мотивам особой категории испытуемых, которым предоставить право через известный срок возбудить ходатайство об обратном вступлении в партию[224].

Для раздумий над порученным делом Оргбюро 25 ноября создало себе дополнительный участок мозга в виде комиссии из представителей ЦК и его аппарата, МК, комфракции ВЦСПС и ПУРа. Еще одна комиссия под руководством председателя ЦКК А.А.Сольца была назначена по вопросу о создании из исключенных из партии категории испытуемых[225]. В этой комиссии родился циркуляр ЦК об использовании на административных должностях исключенных из партии в ходе чистки, который предписывал следующее.

Ввиду поступающих с мест запросов губкомов, принимая во внимание, что среди исключенных есть большой процент имеющих большой стаж советской, хозяйственной, продовольственной и военной работы и «во многих случаях не имеется возможности на местах всех исключенных снять и заменить их проверенными членами партии», ЦК партии предлагает всем губкомам руководствоваться следующим: исключенные из партии за уголовные преступления, преступления по должности, разнузданность, злоупотребления, шкурничество (злостное), связь с другими партиями или бандитизмом, систематическое дискредитирование Советской власти — эти вообще не могут быть использованы для какой бы то ни было ответственной советской работы. Исключенные в качестве посторонних, обывательских элементов, за религиозные предрассудки и т. п, и не уличенные ни в чем злостном вышеперечисленном — по особому решению губкома могут быть использованы на административно-хозяйственных должностях, продовольственной и другой ответственной работе вплоть до командных должностей в Красной армии[226].

Еще до чистки в организациях широко распространилась практика перевода из членов партии в кандидаты в качестве меры взыскания. Это поневоле формировало отношение к категории кандидатов в члены партии как о «штрафной» или «исправительной роте» и, естественно, отталкивало беспартийных от поступления в это обязательное уставное чистилище перед партийным эдемом[227]. Поэтому 5 декабря Оргбюро по докладу комиссии Сольца признало возможным создать особую категорию испытуемых из исключенных за некоторые провинности, но доказавших свою преданность и нужность революции.

1921 год прошелся по центру России бандитизмом, голодом и, наконец, чисткой. В Области немцев Поволжья весной-летом во время вспышки бандитизма погибло 189 коммунистов. В ходе чистки исключено 133 человека. Чистое сальдо парторганизации — 392 человека[228].

Сохранился подробный отчет проверочной комиссии об итогах чистки по Царицынской губернии, не самой благополучной. Учетные дела в Царицыне находились в страшной запущенности, комиссии пришлось потрудиться, устанавливая общую численность партийной паствы в губернии. Из ее доклада следует, что до чистки в царицынской губернской организации РКП(б) состояло 7280 человек, исключено 2454 человека. Комиссия нашла организацию «нездоровой», «разложившейся», с укоренившимся пьянством ответственных работников, группировками, склоками, при наличии в организации «чуждого, темного и даже преступного», особенно в органах ЧК, элемента. Губпроверком исключил из партии 8 членов царицынского губкома, в том числе обоих секретарей. В составе сотрудников царицынского уездного политбюро ГПУ обнаружили большой процент царских полицейских, белогвардейцев и тому подобного элемента. В самом плачевном состоянии в губернии находилась хоперская организация, где население было затерроризировано и запугано «коммунистами-бандитами». Мирному обывателю просто невозможно было пройти мимо здания уездного комитета партии без риска быть подвергнутым какому-нибудь насилию. Там из партии было вычищено 44 % от всего состава организации: бандитов, бывших жандармов, полицейских, белогвардейцев[229]. Показательна статистика итогов чистки партийных рядов по Царицынской губернии, как она представлена в докладе проверкома:

1. Проникшие в партию с контрреволюционной целью — 45.

2. Бывшие полицейские — 44.

3. Взяточничество, поборы — 151.

4. Вымогательство, шантаж — 42.

5. Злоупотребления властью — 107.

6. Темный элемент и вооруженный грабеж — 115.

7. Уклонение от воинской повинности — 28.

8. Уклонение от трудовой повинности — 7.

9. Карьеризм, шкурничество и примазавшиеся — 478.

10. Пьянство, бесчинство, грубое обращение — 478.

11. Буржуазный образ жизни — 24.

12. Исполнение религиозных обрядов — 85.

13. Национализм, шовинизм, юдофобство —11.

14. Отказ от выполнения партдиректив — 237.

15. Пассивное членство — 272.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука