Орден Прометея

Дверь отворилась, в свете фонаря вырисовалась фигура коменданта Берна. Кличка ли то, или имя – он и сам не мог ответить. Но от медведя у него было все, начиная от бурой растительности на лице и загривке, походки враскачку и кончая широченными лапищами и басом.

– Ну, что за дела?.. На прогулку собрались?..

Комендант – большой любитель пошутить, добр, покладист и говорлив.

– А почему бы и нет? Погодка славная, дождя не намечается.

– Ну, ладно-ладно, чего уж там. Поразмяться не помешает.

– Одна просьба: можно обставить это поскромнее, а то у меня невольно возникает чувство, что я иду на казнь. Или на собственные пышные похороны.

– Как скажете. Будет исполнено, – кивнул Берн, развернулся на каблуках (всей спиной наблюдая за дверным проемом) и крикнул вниз: – Сэрж!

Сию секунду появился долговязый подросток в нечищеном лиловом камзоле и уставился хмуро на коменданта.

– Сбегаешь за капитаном Криегом, доложишь, чтобы снял посты вдоль южной стены, остальным – неукоснительно следовать второму правилу. Все понял?

– Да, господин комендант, – Сэрж юркнул вон.

– Вы спешите? – обернулся Берн к графу, покорно стоящему в пяти шагах по ту сторону от двери.

– Нет, но до заката хочу управиться, чтобы потом быть свободным.

– Сейчас, только выполнят вашу просьбу – и мы пойдем. Хотите подождать на выходе?

– Мне все равно. Если это сэкономит время – то да.

– Тогда – вперед, – Берн пропустил его и тенью последовал за ним.

– Посты сняты, стража предупреждена, – отрапортовал посыльный.

– Отлично. Вали с дороги, малец! – пробасил Берн, и они двинулись, наконец, 'на место'.

Ничего страшного эти загадочные пароли в себе не несли. Это не зашифрованные намеки на убийство или охоту на людей, упаси Бог! И меры, принятые Берном, вовсе не являлись признаком угрозы. Нет, все просто: они следовали на конюшню, где как 'запасной вариант' всегда находилась списанная со службы по причине дряхлости лошадь. Звучит аппетитно?.. Хм. Вот и Ротмунд думает точно так же, но иного выхода нет, раз уж ввязался четыре сотни лет назад в игру в честность. А стража просто по привычке торжественно приветствовать каждое появление 'на людях' своего обожаемого и бессмертного Хозяина (разубедить их в последнем не представлялось возможным – они все равно не верили аргументам) попортила бы и без того гадкое настроение. Правило номер два – на посту хранить молчание и быть начеку.

Берн вежливо и тактично подождал снаружи. Когда граф вернулся, солнце уже село.

– Благодарю вас, комендант. Что бы я без вас делал?..

– Поселились бы у доктора Хехта и кормились от операций.

– Боюсь, тогда бы народ вскоре забыл бы дорогу в больницу, предпочитая мучиться и болеть, но не попадать к врачу.

Обмен корявыми остротами завершился. Формальности завоевали разговор:

– Вы когда вернетесь?

– Около четырех. Может, раньше. Пароль прежний?

– Да. Не теряйте бдительность. Я с Лазарем не общался, но он опасен.

– Я сам не стремлюсь встретиться с ним сегодня… – в пол-лица улыбнулся Юлиус, накидывая капюшон.

Стражи у главных ворот вполголоса произнесли девиз: 'Мы служим за веру. Кровь – священная жертва. Время – наша сила'. Юлиус склонился перед ними, но не замедлил шаг, сбежал по дороге напрямик к часовне Катарины.

– Все спокойно? – первым делом спросил он у Маркуса, отворившего на условный стук.

– Да, вроде. Заходи, – кивнул монах.

В келье было уютно и тепло от очага. Юлиус с удовольствием подсел поближе к огню, погреть старые косточки. Поболтали о том, о сем. Спросил о неприятном:

– Что тебе известно о Лазаре?

– Лазарь? Пасынок инквизиции? Да о его задании полгорода знает! Вчера ко мне приперся среди ночи, шпиона из себя строил: 'Не замечали вы в аббатстве разрытых и опустошенных могил?'

– А сегодня его бес ко мне принес…

– К тебе? Какого хрена?..

– Сказал, что они связаны со мной.

– Может, ими двигал чисто научный интерес?

– Этот корридигер утверждал, что они в обрядах действовали от моего имени.

– Прости, но черное очернить невозможно. Если инквизиция пытается припаять тебе связь с некромантами, то это никоим образом не меняет твоего шаткого положения вампира на службе у добрых горожан. Тут кто-то явно перемудрил. Это игра не против тебя, можешь расслабиться.

– Я и сам вижу. Не понимаю пока, чего им надо, и это меня настораживает.

Они помолчали. Легкая натянутость диалога мешала.

Маркус подобрался близко-близко, сел рядом, обнял, дотронулся раненой ладонью до его щеки. Юлиус отнял разом онемевшую кисть от лица.

– Я сыт сегодня. В другой раз.

Сцена со стороны выглядела весьма неприлично, хотя ничего предосудительного, в общем-то, и не происходило.

– Иногда мне хочется стать таким, как ты. Быть может, у меня было бы больше времени приручить тебя… – шептал Маркус. – Ведь ты сделаешь меня вампиром, правда?..

– Друг, за пятнадцать лет можно было смириться и успокоиться? Ты знаешь, я не смогу этого сделать. Я не умею. Меня этому никто не обучил.

– Но ведь ты был рожден как человек? Ведь ты не всегда был таким? Ты же помнишь, как стал таким?..