Орден Розги. Дрессаж

Он встал на колени у ее ног и для начала бесконечно долго и ласкал и целовал ее ступни, икры и восхитительные бедра, скрытые от него кожаным футляром. И вскоре сквозь ароматную кожу он почувствовал, как она дрожит. Ее поза становилась все более расслабленной, и в нем родилось чудесное предчувствие: неужели госпожа захотела наконец вознаградить его за выдержку и послушание? Неужели она сжалилась над его желанием? Неужели она собирается утолить его жажду? Все в ее позе говорило об этом. Мужчина осмелел и взобрался на кровать, и не встретил сопротивления. Он лег рядом с ней, но и теперь она не оттолкнула его. Он обнял свою госпожу, прижался к ней, и она позволила ему даже это. Вот только не была ли ее уступчивость всего лишь изощренной игрой, не менее жестокой, как предыдущие мучения? Ведь молния между ее ног все еще была застегнута и он не мог овладеть ею. Ее половая щель, предмет его жаркого поклонения, конечная цель его безумных игр, столь близкая в эту минуту, все так же таилась в своем кожаном футляре…

— О мое божество, моя королева, почувствуйте, как я хочу вас. Мой член содрогается от желания, прижимаясь к вашему восхитительному телу. Он стремится проникнуть в ваше чудесное лоно!

— И он туда проникнет, клянусь тебе.

— Что мне сделать для этого?

— Прежде всего освободи мою щелку из плена и как следует ублажи ее своим языком.

Дрожа от возбуждения, раб расстегнул молнию, скрывавшую заветное отверстие, распростерся между ее раскинутыми ногами и принялся сосать, словно безумный.

— Хорошо, хорошо, мой раб, не торопись, не так сильно, — услышал он, занятый своим делом. — Как следует подготовь меня к наслаждению. Чем лучше ты постараешься сейчас, тем с большим удовольствием я тебя потом изнасилую. Моя щель сильна и мускулиста, а в ее глубине есть рот… неутолимый рот… сосущий мужские члены и делающий их твердыми, даже когда они уже изнурены моим сладострастием или жестокостью… Через мгновение ты тоже попадешь в меня, и я кончу с твоим членом внутри. Подумай о этой чести, возбуждайся сильней для своей королевы, мой раб!

Барбара позволила ему пососать еще немного, а затем приказала:

— Достаточно. Я готова.

Раб отодвинулся и потянулся вверх, надеясь лечь сверху на свою госпожу. Однако Барбара уже сдвинула ноги.

— Размечтался, кобель! — насмешливо заметила она. — Ты что о себе возомнил? Что будешь лежать на мне, обладать мною, спускать в меня сперму? Ты, должно быть, с ума сошел? Я сама сейчас возьму тебя, на свой лад, привязанного на козлах. И единственное, что ты сможешь сделать — это выставлять для меня свой член. Я встану в стремена, оседлаю тебя и насажусь на твой кол, и ты поймешь наконец, что я единственная хозяйка собственного наслаждения. Живо поднимайся, или я снова воткну в тебя иголки!

Раб нехотя покорился и с мольбой встал на колени:

— Если это так, умоляю связать меня побыстрее! Я не уверен, что смогу сдерживаться долго.

— Вот теперь я слышу разумную просьбу. Это мне нравится, я сейчас так и сделаю. Иди ложись на козлы.

Мужчина подошел к одному из аппаратов насилия и унижения, но она окрикнула его:

— Да нет, дурачок! Не на этот! Разве ты не видишь, где козлы? Они у тебя за спиной!

Она заставила его лечь, как хотела, зафиксировала выдвигающимися кольцами его руки и ноги и сильно сжала вставшую палку.

— Нет, не трогайте! Я кончу! Не могу больше сдерживаться.

— И все же было бы хорошо, если бы ты сдерживался, пока я буду использовать тебя, словно коня. А пока, дружок, давай-ка спрячем твой инструмент, я уже достаточно на него насмотрелась.

И, хитро посмеиваясь, она надела на торчащий член раба одну из своих перчаток. Настоящее испытание для любого фетишиста. Мужчина в ужасе закричал:

— Немедленно снимите перчатку! — закричал мужчина, глянув на свой орган. — Умоляю вас! Или я сейчас кончу… Быстрее!

Барбара сдернула перчатку, скатала ее в комок, засунула рабу в рот и затолкала поглубже.

— Вот так. Это чтобы ты не мог больше болтать, пока я буду заниматься делом. Впрочем, это не означает, что я запрещаю тебе смотреть на меня… Надеюсь, это тебя немного возбудит… На тот случай, если ты все еще в этом нуждаешься!

И на глазах у несчастного она начала раздеваться. Сперва сняла капюшон, затем расстегнула несколько черных молний и, наконец, стянула костюм полностью, представ перед ним совершенно обнаженной. Но это было лишь начало. Пройдя в маленькую гостиную, и, время от времени показываясь в дверях, она начала надевать тонкий атласный корсет, длинные чулки и сапоги со шпорами, не переставая воздействовать на мужчину своим колдовским голосом: