Орден Сумрачной Вуали

Здесь между книжными полками прятался проход в небольшую круглую комнату с резными панелями на стенах и высоким хрустальным куполом. Она вся была усыпана давно засохшими цветами. Всюду стояли огарки свечей. В глубоких медных чашах плавали жемчужины, призванные облегчить переход искры из царства живых на Ту Сторону, ее растворение в великой энергии унни. Лежали записки с разными почерками, местами чернила плыли от слез.

На треноге в центре комнаты стоял портрет пожилого улыбающегося мужчины, смотрящего на нас через плечо, уходящего к пустому осеннему морю. И дата: около двух лет назад.

«Я бреду по пустому берегу, где когда-то была моя жизнь.

Всё песок и волна, но замки мои останутся в памяти моря.

Разбивай или нет о скалы, а прошлого не сотрешь.

Не забыт. Не забыт. Не забыт»

В память о сэре Айтеше,

главе Ордена Сумрачной Вуали, —

гласила надпись под портретом.

* * *

– Мне так жаль, – пробормотала я, подходя к Тилвасу. – Мне так жаль…

Артефактор с горечью провел пальцами по пыльной раме.

– Мне тоже, – тихо сказал он. – Хотя я почти не знал его.

И в этот момент откуда-то из другой части здания послышался крик Галасы Дарети.

Мы бросились обратно сквозь библиотеку еще до того, как он оборвался. Мне почудилось, что мир двоится: у каждой книги и каждой полки дрожала ее призрачная копия. Со всех сторон начал слышаться тяжелый раскатистый звон колоколов. Они звучали как убийцы, как штормовая волна, поглощающая ветхую рыбацкую деревню. Пол вибрировал, дрожали стены. Витражи в стеклах дребезжали, пока мы мчались по главному холлу. Я взвизгнула, когда почувствовала, как что-то невидимое подхватывает меня и отрывает от пола.

– Тилвас!

Он, убежавший далеко вперед, обернулся. И мгновенно преобразился: глаза полыхнули красным, заострились клыки, на кончиках пальцев заплясала пламя.

– Отпусти ее, gherkin! – прошипел Тилвас, медленно идя обратно, и на стене у него за спиной на мгновение возникла тень ощерившегося, выгнувшего спину лиса.

Неведомая сила бахнула меня об пол. Мне почудился испуганный скулеж.

– Что происходит? – охнула я, поднимаясь.

Звон колоколов отдавался в самом сердце.

– Духи! Вокруг нас – сотни духов! Что-то разбудило их! – Тилвас схватил меня за руку и потащил за собой, то и дело рыча и клацая зубами в разные стороны.

– Рёххи?..

– Не только.

Я не стала уточнять.

Под несмолкающий гул, окруженная ледяными потоками воздуха, чувствуя, как со всех сторон ко мне тянется костлявыми пальцами неведомое, я вслед за Тилвасом влетела в западный корпус Ордена.

Галаса снова закричала.

Мы оказались в круглой комнате, в чьих стенах было огромное количество ящичков с пронумерованными табличками. Картотека. Один из ящиков был вынут и лежал на столе в центре помещения. Возле него стояла Галаса Дарети, сжимая в руках карточку.

А Мокки застыл поодаль, возле картины, только что снятой со стены. За которой был классический сейф. Бакоа одной рукой держался за замок, а другую тянул к Галасе с выражением: «Ну эй, ну что там у тебя?»

Оба не шевелились. Не могли пошевелиться – их окутывали странные серые петли, сжавшие Мокки и Галасу на манер призрачного питона, такого огромного, что заполнил собой всю комнату. Но рот Галасы был открыт – и она, явно из последних сил, – смогла закричать третий раз.

Призрачный «питон» шевельнулся, еще сильнее сжимая жертв. Я ахнула: мне почудился треск ребер Бакоа. На самом деле я не могла бы его услышать: колокола грохотали так, что у меня из ушей шла кровь.

– Твою мать! – с чувством проорал Талвани, ударяя кулаком о косяк двери, в которой мы замерли. Стена треснула под его ударом.

– Что все это значит? – с трудом держась на ногах, я сплюнула кровь, наполнившую рот.

– Они разбудили какую-то охранную систему, – прорычал артефактор. – Я не знаю, что именно. Но сейчас весь Орден набит темными сущностями и неявленными призраками, а того, что держит их в неподвижности, я вообще никогда не встречал. Ни в одном трактате. Я не знаю, что это, Джерри. Я не знаю, как им помочь.

Я скорее догадывалась, что говорит Тилвас, глядя на его артикуляцию, чем действительно слышала его.

Острый кончик призрачного змеиного хвоста как будто погладил неподвижного Мокки по животу, и в этой потусторонней ласке было слишком много угрозы… Потом хвост подцепил цепочку со знаменитой бритвой Бакоа, и, сдернув ее с шеи вора, стал поигрывать ей тут и там перед лицом взломщика.

Темная сущность словно издевалась над вором: я убью тебя твоей же игрушкой, чужак, ты, это ты разбудил нас, поначалу ступив на плиту в саду, теперь – потянувшись к сейфу,

ты – вор,

ты – злодей,

ты заплатишь за все беды, что нагрянули на Орден жадной толпой…

– У тебя есть какой-нибудь артефакт на этот случай, Тилвас?! – заорала я, еще раз оценивая обстановку в комнате.

– Нет! Только остатки магии, прах бы ее побрал!