Орден Сумрачной Вуали

– Именно. Зажмотили, твари. Все сама, все сама… Постигать созидание – шутка ли? И ведь постигать не на ерунде какой-то, а сразу на собственной жизни, такой единственной и неповторимой. Лениться нельзя, если хочешь красивую историю. Нельзя «забить». Пустить на самотек. Мне иногда кажется – очень самоуверенное утверждение, заранее прошу прощения, – что мне всё вокруг не по размеру. Что Зайверино – я сейчас страшную вещь скажу – настолько ярче остальных событий моей жизни, что я не представляю, какую цель поставить впереди и кем стать, чтобы оно оказалось лишь шагом к будущему величию. Зачем я здесь, в этом мире? В чем смысл моей жизни? Чего я должна достигнуть? Есть ли у меня путь вверх – или я просто серая филистерка, бездарная фигурка, даже не пешка, а так – пыль в углу доски мироздания? Извне ответов ждать не приходится, а придумывать сюжет самой… Знаешь, не настолько я доверяю себе и своему драматургическому таланту, чтобы создать гениальный сценарий, да такой, в котором не будет этого сраного сладкого-горького конца в стиле наших драматургов. Я хочу великолепный сюжет, в котором при этом все будет хорошо, Тилвас, все хорошо… Но не знаю, как его себе придумать, – я помолчала. – Как у тебя с философией, а, Талвани?

– Да тоже не очень, три балла было, – он задумчиво отмахнулся. – Вообще, я так понимаю, Джерри, ты рассчитываешь на успех в нашей борьбе, раз уже страдаешь из-за недостаточности целей в будущем.

– Что-то вроде того.

– Ну, я тебя понимаю. Но мне всегда казалось, что путь открывается постепенно. И формируется тоже. Сейчас мы поставили целью вот тот горный пик – так давай доберемся до него по возможности живыми, а там наметим следующую амбициозную задачу. Довольно сложно придумать весь сюжет своей жизни разом: мы же растем и меняемся, прах побери. Все меняется. Логично, что ты не можешь сам себе сразу придумать великую кульминацию.

– То есть ты тоже не знаешь, в чем главная цель твоей разнесчастной жизни.

– Конечно, не знаю. И пэйярту не знает. Вообще никто не знает, зуб даю. И в этом есть не только ужас, но и… как думаешь, что?

Я посмотрела на море, уходящее далеко вперед.

– Свобода, – сказала я.

– Да. Свобода, – подтвердил Талвани. И тотчас улыбнулся: – Пугающие банальщины мы изрекаем, воровка.

– Обстановка способствует.

Тилвас кивнул. Потом задумчиво добавил:

– А еще… Как по мне, куда важнее жить, исходя из ценностей, а не из целей.

Я хмыкнула. Интересная мысль.

– А ценностей у тебя достаточно, – закончил аристократ. – Своеобразных, конечно… Не всегда, хм, общепринятых…

Я пнула его под ребро.

– Но тоже красивых, – смилостивился Талвани.

Мы молчали, сидя бок о бок.

Море ночью – странная штука, особенно штормовое. Царила та редкая погода, когда небо очень ясное – звезды можно считать, хватая руками, как ягоды ежевики, а ветер гневливо-шквальный, поэтому темные горы волн вырастают неравномерно и сразу пугающе близко. Вдали – одна лишь чернота, стирающая мысль о горизонте.

Мы передавали друг другу крышку от термоса, наполненную чаем, и маленькими глотками по очереди потягивали темно-зеленую жидкость. Можно было отдать крышку Тилвасу, а самой пить из горла, но мне неожиданно понравился наш ритуал. В нем было что-то правильное: горячий напиток, горячие пальцы – контраст холодной ночи вокруг. Как будто не чай передаешь, а надежду, снова и снова. Все будет хорошо.

Когда чаша опять опустела, артефактор наполнил ее и протянул мне. Но не успела я забрать ее, как Тилвас уверенно и мягко накрыл мои ладони своими.

– Если что, я затронул вопрос о наших отношениях не просто так, – сказал Талвани, поднимая на меня глаза. Взгляд у него был серьезный, внимательный, будто ищущий что-то внутри меня.

Я застыла. Потом, повинуясь давней привычке, надела строго-рассерженное лицо. Нежные руки Тилваса на моих собственных вызывали у меня странное чувство, и оно бесило меня, провоцируя дать кому-нибудь оплеуху. Желательно себе, но можно и артефактору.

– Мы уже выяснили, что мы друзья, что еще тебе надо, Талвани? – буркнула я. – Если ты сейчас предложишь какие-нибудь отвратительно-милые ритуальчики типа скрестить мизинчики или сплести парные браслеты из красных ниточек – я возьму свои слова обратно, предупреждаю.

– Нет. Дело в том, что мне придется доверить тебе свою жизнь, Джерри.

Мои зрачки удивленно расширились.

– Мой ритуал. – Пальцы Тилваса сжались чуть крепче. – Когда первый этап ритуала закончится и пэйярту освободится, я не смогу не то что колдовать и использовать артефакт Объединения, – а вообще дышать не смогу. Ты уже видела это в день нашей встречи.

– Продолжай.

– Кому-то другому придется запустить артефакт и подселить лиса ко мне, пока я буду умирать. Я постараюсь сделать механику артефакта максимально простой, но, боюсь, запуск все равно потребует определённых усилий: у меня просто нет времени и возможности сделать процесс автоматическим, как в Ордене Сумрачной Вуали.

И Талвани объяснил, каких именно усилий потребует ритуал.

Задача звучала сложно. Очень сложно. Я нахмурилась, прикидывая шансы на успех.