Орден Сумрачной Вуали

И вот уже Тилвас неловко морщился, рефлекторно крутя в пальцах вырванный арбалетный болт. Вокруг была тишина и смолянистая чернота лесной дороги, и только он торчал посреди тракта, как свечка, неловко переступая с ноги на ногу. Вдалеке затихали перепуганные вопли разбойников.

– Ты что, раньше не мог сказать, что светишься? – вздохнула я. – Сэкономили бы на фонариках.

– Чтобы ты каждый вечер пыталась меня убить? – Талвани усмехнулся. – У тебя слеза на щеке, кстати. Должен сказать, я польщен тем, с какой готовностью ты стала меня оплакивать.

– И не мечтай. Просто от моего противника резко воняло луком.

– Это так не работает, Джерри. Он же не луковица на ножках.

– Может, и луковица. Ты ведь не дал мне его расчленить, чтобы проверить.

– Ну, тем более: плакать не с чего. В случае луковицы ты начинаешь лить слезы, когда свежий сок вытекает из…

– Да заткнитесь уже, а! – закатил глаза Бакоа, нервно вытирая кинжал о сорванный лист папоротника. Мокки нужна чистота, идеальная чистота, и немедленно. До ужаса щепетильный убийца. – Ладно раньше у меня Джеремия треплом под боком была, но когда вас двое никак не умолкнет – это похоже на персональную преисподнюю.

– А ты чего такой злой? – фыркнул Тилвас. – Ты хотел драку – ты получил драку, вор. Что не так-то?

– Мало, – односложно ответил Мокки и, подняв с земли ловко срезанный у кого-то кошель, стал педантично и сухо пересчитывать в нем монеты.

– А еще, – он мрачно крутанул один золотой на ладони, – у нас теперь нет транспорта. И я буду лжецом номер один в этом мире, если не скажу, что меня просто задолбало шляться пешком.

Дилижанса и впрямь у нас теперь не было. Лошади, перепуганные происходящим, умчались вместе с каретой. Судьба кучера осталась неизвестной: либо он был мертв, либо ранен, но той ночью на дороге тело мы так и не встретили.

Мокки продолжал брезгливо вытирать испачканное оружие, лицо и руки. Чуть ли не вылизывался, как кот. Тилвас светился еще какое-то время, прежде чем регенерация перешла в более скромную, незаметную фазу.

– До какой степени тебя можно разрезать, пока ты не умрешь? – спросила я, когда издали мы с Мокки перестали быть похожи на двух придурков, поджегших своего товарища.

Артефактор содрогнулся.

– Давай не будем экспериментировать?

– Ну а всё же?

– Я не ящерица: хвост или другую конечность не отращу. И, наверное, будь этих болтов в два раза больше, сил пэйярту тоже бы не хватило. А если ударить меня прямо в сердце хирургически верным ударом и провернуть – то это точно конец.

– Но все-таки сорвать с тебя амулет – куда проще, чем убивать другим способом, да?

– Да, – кивнул Тилвас. – Поэтому подослать тебя ко мне было действительно мудрым решением со стороны нашего врага… И очень неожиданным. В этом смысле я расслабился за предыдущие годы.

Я вздохнула и покачала головой, вспоминая, как старуха цавраску пырнула Тилваса ножом в склепе. Теперь ясно: мне тогда не показалось.

– Мелкие раны затягиваются за четверть часа, – объяснил аристократ. – Большие – дольше. И… Нет! Не надо трогать! – отшатнулся он, когда я по-свойски потянулась к его горлу, чтобы изучить дыру от болта. – Боль настоящая, не усугубляй, будь добра.

– Тебе сейчас больно? – я искренне удивилась.

– О да, – ядовито ответствовал он, рукой проводя вдоль разорванной одежды и ассортимента дырок. – По-твоему, я проветриваюсь? Легкий бриз и свежий ветерок? К сожалению, нет.

Только теперь, снова привыкнув к слабому свету луны над нами, я разглядела, что у Тилваса запали глаза и над верхней губой выступили капельки пота. А пальцы легонько трясутся, и в принципе он все еще выглядит скорее мертвым, нежели живым. М-да.

– Так и не скажешь, что ты страдаешь, – все же буркнула я.

– Потому что ты не одна тут актриса, гурх тебя побери, Джерри!.. Я шесть лет всем постоянно вру. Ты в своем обожаемом университете училась меньше, чем у меня реальной практики лицедейства!

Я поморщилась, но на сей раз не стала острить в ответ.

Мокки, угрюмо сидевший на дороге, вдруг замер над чисткой кинжалов, а мгновение спустя прижался ухом к земле. Выпрямившись, он сладко облизнулся.

– По дороге едет дилижанс, – прищурился Бакоа. – И что-то мне подсказывает, что это те самые ребята с изумрудами, за которых нас приняли по ошибке.

– Что ж, их можно поздравить с безопасной дорогой, – проворчал Тилвас, с неприязнью глядя на свою порванную рубашку.

– О нет… – Мокки улыбнулся еще шире, очевидно взбодрившись. – Нет-нет-нет. Потому что теперь их изумруды заберем мы. Нужна же мне хоть какая-то моральная компенсация?

– Я умираю, вообще-то, – пропел Талвани.

– Умирай в кустах. Мы с Джерри справимся.

– Джерри вроде не любит разбойничать? – двинул бровью артефактор.

Я развела руками.

– Тилвас, я все-таки воровка. И да. Изумруды – это красиво. А дилижанс – удобно. Двигай в кусты, и впрямь. Мы с Мокки будем сбрасывать стресс.

– Я бы мог подсказать вам способ поинтереснее, но никто же не спрашивает, – фыркнул артефактор, покорно спускаясь в овраг.