Орден ветров (СИ)

— Ты многого не понимаешь в этом мире, Элис, и в политике тоже, — Верника смотрел на неё как на маленького ребёнка, который жалуется ему на то, что сказка, которую он читал, закончилась плохо. Элисия была готова убить его за один этот взгляд.

— Политика? По-моему это называется равнодушие, ну знаешь, когда ты позволяешь кому-то приходить на свою территорию и творить на ней, что вздумается, — Элисия криво улыбнулась, и протянула замёрзшие руки к огню. Её всю трясло от холода. Но пламя очага почему-то не грело.

— Хочешь сказать, что я плохой президент? Что я неправильно управляю своим городом? — Верника стоял у неё за спиной и Элисия чувствовала его колкий взгляд, но упорно отказывалась поворачиваться.

— Я не просто хочу, я это уже сказала, — огрызнулась она, поднося руки всё ближе к огню.

— Что ж, твоё право, — Верника наклонился ближе и понизил голос почти до шёпота. — Только позволь напомнить, что мы сейчас всеми силами пытаемся договориться с Оракулом, единственным, кто хоть как-то контролирует чайлдс, о перемирии. И я разве что на колени перед ним не становлюсь. Если мы вступим в открытую схватку с войсками кого-нибудь из чайлдс, это может привести к началу войны.

Голос Верники, всё больше напоминавший тихо шипение змеи, заполнил опустевшую от усталости голову Элисии. Ей казалось, что она тяжело больна, ей казалось, что у неё озноб, что она бредит, что и Верника, и всё, что случилось до их разговора лишь плод её обезумевшего воображения.

Она поднесла руки ещё ближе. Огонь до сих пор не грел.

— То есть ты решил пожертвовать десятками…

— Чтобы спасти тысячи. Это простая математика, Элис, — комната расплывалась в глазах, голос Верники раздавался словно бы отовсюду. — Видишь, если использовать голову по назначению, всё становится предельно ясно и просто. И… бездна! Да что ты такое творишь?!

Он резко дёрнул её за руки, оттянув их от огня и почти заведя за ей спину, так что Элисия зашипела от боли. Этот поступок её возмутил. Она дёрнулась, попыталась вывернуться, но поняла, что у Верники на редкость крепкая хватка, а ещё, что ладони почему-то сильно саднит.

— Ты бы сразу их в очаг запихнула прямо по локоть! Зачем мелочиться? — Элисии сначала показалось, что это говорит кто-то другой. В смысле не Верника. Слишком по-человечески взволнованным, шокированным и раздражённым звучал его голос. — Что с тобой, бездна тебя возьми, не так?

— Я хоронила семью моей подруги. Примерно полчаса назад, — ответила Элисия почти спокойно, а потом, а неё вдруг нахлынула злость. Она одним сильным рывком высвободила руки и вскочила с софы, на которой сидела. — Так что, как думаешь, что со мной может быть не так?!

Верника промолчал. Лишь смотрел на неё спокойно и холодно, от недавних эмоций не осталось и следа.

— Иди к своему клирику. Тебе нужно залечить ожоги на руках, — пока он это говорил, Элисия уже успела развернуться, дойти до двери и даже распахнуть её сильным пинком, руки-то болели. Последние слова Верники настигли её в дверном проёме: — Заодно можешь рассказать ему, какой я ужасный.

***

Где-то не так далеко вниз по улице, дальше от пустыни, но ближе к сердцу трущоб, пожар ещё не стих. Огонь шипел и щерился на небо зло и голодно, перескакивая с одного мокрого полена на другое. Вода тоже шипела, пенилась и вскипала, но куда спокойнее. Ей вовсе незачем было так злиться, ведь очевидно — победа рано или поздно будет за ней, так же как очевидно и то, что огню не выжить.

Тому, за кем шёл Лайт, тоже, скорее всего, не выжить. Он тоже шипел и щерился, зло сверкал красными глазами в окружающей темноте, но сделать ничего не мог. Всё же чайлдс не так уж и сильны, когда ты сам не безоружен.

— Ну, может, хоть напоследок что-нибудь скажешь? — спросил Лайт, холодно глядя на чайлдса.

Тот дико оглядывался в поисках выхода из тупика и к диалогу был явно не расположен. Солдаты войска Турана довели его почти до безумия, гоняя по всем трущобам. Нескольких из них он разорвал их прямо на глазах у Лайта, от остальных каким-то чудом смог оторваться. Но Лайт всё равно был разочарован, он ожидал, что чайлдс существа куда более осмысленные, а этот только рычал да скалился совсем по-звериному. Скучно.

Поняв, что выхода из тупика нет, чайлдс обернулся и бросился на Лайта. Но размашистые движения его были слишком тяжелы и медленны. Стоило ему сделать от силы пару шагов, как грудь его пробила яркая молния. Он упал как подкошенный, что-то тускло блеснувшее в лунном свете упало и покатилось по земле прямо к ногам Лайта.

Потеряв всякий интерес к лежащему на земле чайлдс, он поднял поблёскивавшее нечто. Присмотрелся.

Осколок самоцвета был совсем небольшой, такой можно легко спрятать в кулаке, но тем не менее это без сомнения был осколок самоцвета. Видимо, при ударе его буквально вышибло у чайлдс из груди.

— Так вот в чём суть вашей силы, — тихо сказал Лайт, обращаясь то ли к самоцвету, то ли к умирающему у его ног существу. — Занятно.