Орден ветров (СИ)

Отвар пах мелиссой и мятой и полынью горчил во рту, но точно определить, из чего же сей чудодейственный напиток был создан, Огами так и не смог. Но это было абсолютно неважно, ведь стоило только черноволосому выпить отвар, как его потянуло в сон. Огами проспал весь вечер и всю ночь, завтрак и почти всё утро, он планировал проспать и полдень, если бы не злосчастная дверь. Так громко и бесцеремонно хлопать дверьми могли только два человека, вернее, один человек и один тёмный эльф. Но Элриону тут делать было явно нечего. Сообразив это своим ещё сонным умом, Огами лишь страдальчески простонал и приготовился к неминуемой атаке. Разве много он хотел? Задавал себе вопрос Огами. Просто выспаться. Но судьба в лице Лайта жестоко посмеялась над наивными мечтами юноши.

Когда епископ ворвался в его комнату, Огами подумал, что на улице, наверно, сильный снегопад, раз чёрные волосы Лайта побелели от налипшего снега. Но, вспомнив, что сейчас лето, Огами отбросил эту бредовую идею. Значит, во всём виновата краска, у Лайта очередная сезонная смена имиджа.

Огами почти не сопротивлялся, когда его силой вытаскивали из постели и пинками гнали в ванную. Просто не было сил. Отвар явно должен был подарить клирику ещё несколько часов блаженного сна, которые были отняты Лайтом. Огами кое-как оделся и почти не возражал, когда его чуть ли не толкая в спину спустили в гостиную.

— Прости, я задерживал его как мог, — сидящий на диване Фукуда сочувственно улыбнулся втолканному в гостиную Огами, — но ты же знаешь, это чудовище удержать невозможно.

— Что? Чудовище? — возмутился Лайт. — Я вас, можно сказать, вырастил, обучил, воспитал, на ноги поставил, а вы! Где же благодарность в этом мире? — вопрошал пустоту епископ, театрально заламывая руки.

На шум из кухни высунулась голова Элис. Удивлённый взгляд фиолетовых глаз скользнул по всем присутствующим, остановившись на убивавшемся епископе.

— Лайт, я, конечно, понимаю, ты расстроен проигрышем, но не настолько же, чтобы седеть, — усмехнулась волшебница.

— Что значит седеть? — вновь оскорбился Лайт. — Почему в этом доме меня сегодня все оскорбляют? Это вовсе не седина, а благородная белизна. Чтоб вы знали, это, между прочим, мой натуральный цвет!

— Так значит сезонная линька? — не унималась Элис.

Судя по запахам, доносившимся из кухни, там что-то готовилось. Это что-то, похоже, обещало быть весьма не дурным на вкус. Огами краешком своего сонного сознания пожалел о том, что, видимо, попробовать это манящие «что-то» ему не удастся. Воспользовавшись тем, что Лайт отвлёкся, Огами снова заснул. Стоя. Он сам не понял как это у него вышло, и даже во сне продолжал удивляться, как это у него получается так спать. Но счастье продлилось не долго. Епископ, заметив, что Огами уже успел вновь заснуть, решил, что пора начинать действовать. Лайт абсолютно бесцеремонно вытолкал Огами и Фукуду из уюта тёплой гостиной в свежесть утреннего города и куда-то потащил.

И вот теперь они сидели в таверне. Шумящей, многолюдной, не слишком уютной, совершенно не пригодной для сна таверне.

— Зачем нужно было нас сюда тащить? — озвучил Фукуда вопрос, давно крутившийся у Огами на языке. У самого Огами что-либо озвучивать не было желания. Хоть утренний воздух и взбодрил его, но отвар до конца не выветрился и сонной тяжестью давил на виски́.

— Как зачем? Напиться, конечно же, — абсолютно серьёзным тоном сказал Лайт. Пожалуй, даже слишком серьёзным для подобного заявления.

— С чего бы нам напиваться? — вновь высказал общий вопрос Фукуда. Ведь сил что-либо высказать Огами себе так и не нашёл.

— Ты сегодня просто изобилуешь глупыми вопросами, — Лайт откинулся на спинку стула. — С чего? Вы — с радости, я — с горя.

Лайт ни в коем разе не выглядел омрачённым горем, но оспаривать его траур не решился даже Фукуда. Огами же не желал тратить накопленные силы на то, чтобы что-то оспаривать. У него были совсем другие планы.

— Может, ты наконец объяснишь, что это был за цирк? — Огами хотел вложить в эту фразу намного больше гнева и раздражения, но не нашёл на это сил. — Зачем было толкать нас на битву, если ты сам в ней участвовал?

— Ну вот, наконец-то правильный вопрос, — судя по довольному лицу Лайта, этого вопроса он ждал всё утро. — Но отвечать на него на трезвую голову я не намерен.

Огами устало вздохнул, ведь он прекрасно знал, что Лайт почти не пьянеет. Так же знал, что если епископ решил соврать, то ни один алкоголь не развяжет ему язык. Так что оставалось только надеяться на то, что на этот раз он всё же вознамерился сказать правду.

К столику подошла официантка. Молоденькая румяная девушка в цветастом платье, чьи рыжеватые кудри придерживал платок. Она чуть смущённо глянула на троих юношей, спросив, чего те желают.