Орден ветров (СИ)

Лайт быстро нацепил на лицо одну из тех дежурных улыбок, которые всегда расцветали на его губах при виде представительницы прекрасного пола. Ни одна, даже самая умудрённая опытом девушка, не смогла бы с первого взгляда распознать фальшь этих солнечных улыбок. Вот и официантка не смогла. Зардевшись ещё больше, она быстро рваным подчерком черкнула в блокноте заказ и поспешила уйти.

Фукуда не услышал, что заказал Лайт, его это не волновало. Мысли его сейчас были далеко отсюда. Юный крестоносец думал о предстоящем заключительном этапе «Королевской битвы». Он даже был благодарен Лайту за то, что епископ буквально вынудил их принять участие в битве. Ведь сама Элисия никогда бы не решилась на что-то подобное. Теперь же он лишь жаждал проявить себя. Доказать Элис и всей гильдии, что он тоже чего-то стоит. Но шанса не выпадало. Фукуда никогда бы не усомнился в компетентности Элисии как лидера. Никогда бы не оспорил силу своих товарищей. Но где-то внутри него жила зависть. Даже не просто жила, она впивалась в него и грызла душу тысячами острых зубов, разрывая изнутри. И он ненавидел себя за это. Сейчас людей для новой команды стало значительно меньше. Ноги Куруми перетянуты бинтами. Акира рвётся в бой, несмотря на вывихнутую ногу. Огами старательно игнорирует повреждённую руку, но, кажется, она и правда болит. Всё это вызывало в душе Фукуды мерзкое и ненавистное ему ликование. Он надеялся, что Элис наконец оценит его по достоинству. И за эти ликование и надежду крестоносец ненавидел себя ещё больше.

Заказ принесли на удивление быстро. От больших кружек тянуло хмельным запахом, дурманящим и без того не слишком ясный разум Огами.

— Пей и рассказывай, — фыркнул инквизитор. Лайт лишь усмехнулся, спрятав улыбку в кружке.

— Что за грубый тон? — театрально возмутился Лайт. — Разве так я вас воспитывал? Я так долго ждал, когда же с вами можно будет нормально выпить, а вы? Позор на мои седины! Даже нормальных собутыльников вырастить себе не могу.

Пока Лайт устраивал очередное представление, Фукуда уже в который раз задался вопросом показывает ли епископ хоть иногда настоящие эмоции.

Огами потянулся за кружкой, ибо не было больше сил слушать расписывавшего свои горести Лайта. По привычке взявшись за ручку правой рукой, инквизитор почувствовал неприятную боль. Пришлось держать левой. Во время боя он даже и не заметил, как ухитрился повредить руку. Теперь же корил себя за неосторожность. Клирик знал, что он бы пригодился Элис в финальной битве. Он желал защитить её. Но теперь о его участии не могло быть и речи. Сражаться в полную силу, держа жезл левой, было невозможно.

— Но несмотря на твоё неуважение, я всё же отвечу на вопрос, — сказал Лайт после пары глотков, — у меня было целых три причины. Во-первых, мы бы не выиграли. Наша гильдия сильна, но не слажена. Каждый сильный боец сам по себе, но именно из-за этого вместе мы слабы. Каждый выпячивает вперёд свои достоинства, не считаясь с недостатками других. Мы не команда, просто четыре игрока, сражавшихся на одной арене. Собственно, из-за этого вы и победили. На это раз так просто не получится. Финальный бой пройдёт против прошлых победителей. Они сильны. Они годами оттачивали командную работу. Они знают все недостатки и достоинства друг друга, их верность закалена боями с драконами. Они уже, наверно, научились понимать друг друга без слов, — Лайт вновь сделал большой глоток и продолжил, — ну а, во-вторых, я и не хотел выигрывать. Представьте только, пришлось бы всё делать самому. Выискивать, выполнять поручения, искать сведения — это так утомительно, у меня и своих дел по горло.

— Проще управлять нами как марионетками, — завершил его мысль Огами.

— Именно, — кивнул Лайт, явно довольной тем, что его понимают. — Ну и третья заключительная причина состоит в том, что мне нужно было лично вас проверить. Тренировки — это не то, реальный бой — другое дело. Если бы вы проиграли моей команде, это значило бы лишь то, что пешки из вас на редкость бестолковые, — закончил свою речь епископ.

— Нет, я ещё понимаю ты, но Элрион разве тоже в гильдии состоит? — удивился Фукуда.

Этот вопрос пришёлся Лайту по душе. Он отрицательно помотал головой и, сделав большой глоток ответил:

— Ему просто заплатили. Продажная ушастая тварь, ещё более продажная чем я, — несмотря на грубость слова Лайта звучали скорее дружески, чем враждебно.

Элис сидела на кухне, задумчиво созерцая пар, поднимающийся из котелка. Что там варилось оставалось для неё загадкой. Содержимое котелка было плодом творчества двух эльфиек и кали. Даже страшно было представить, что там могло быть. Но Элисия представляла. И одно её представление было хуже другого.