Орден Желтого Дятла

– Какой чертенок эта Эмилия! – говорила, глядя в окно, снедаемая завистью Носишка. – Ничего-то она не боится…

– Подумаешь, чудо! – презрительно усмехался Педриньо, втайне тоже завидовавший Эмилии. – Если бы я был из тряпок, как она, так я бы на трех носорогах зараз верхом ездил.

– Да как тебе сказать… – задумчиво отвечала Носишка, – все-таки она права, когда говорит о себе «я кукла тряпичная, да необычная». Действительно, из всякого положения она выход найдет. Ну, хоть бы с носорогом: она его открыла, она его приручила, она охотникам отомстила, в бегство их обратила…

– Ну, довольно, довольно, надоела ты мне со своей любимой Эмилией, -проворчал Педриньо…

…И вот как-то раз тетушка Настасия набралась храбрости, чуть-чуть приоткрыла окошко и выглянула.

– Пресвятая дева! – воскликнула она в изумлении. – Да вы только взгляните, сеньора! Эмилия едет верхом на быке этом однорогом как ни в чем не бывало. Чур меня!…

Донна Бента взглянула и тоже удивилась:

– Действительно! Я иногда думаю, что Эмилия – это маленькая добрая фея с отвратительным характером, которая нарочно превратилась в тряпичную куклу. Ездить верхом на носороге! Ведь если об этом написать в книжке, не поверят, скажут – выдумка…

– А кукурузник-то, сеньора, глядите, будто пастух какой, тянет быка, и все тут…

– Это не бык, Настасия, это но-со-рог, – поправила донна Бента.

– По мне, так он бык, сеньора, – твердо возразила негритянка. – Я такое название никогда не скажу, даже неудобно как-то. Я уж стара, чтобы новые слова-то учить, иностранные… А как едут-то, смотрите, чудеса, да и только…

– Да-а… – протянула донна Бента. И обе старушки сокрушенно закачали головами.

Однажды Носишка крикнула из своего окна:

– Эмилия, я хочу перестать бояться и тоже поехать верхом. А?

– Так давай, чудачка! Киндим такой смирный! В «Жизни животных» сказано неправильно… Видишь, как я его гоняю в хвост и в голову…

– Да, тебе хорошо, ты из тряпок, а я-то из мяса.

– Так это ж только изнутри, а снаружи ты тоже из тряпок. Представь себе, что ты вся из той же материи, как твое платье, и выходи к нам. И скажи Педриньо, чтоб шел. Киндим уже про вас спрашивал: обижается, почему боитесь.

Носишка и Педриньо переглянулись: им страстно хотелось принять это предложение.

– Пойдем? – спросила Носишка нерешительно.

– Пойдем! – отважно отозвался Педриньо. Не прошло и нескольких минут, как оба уже вскарабкались на спину носорогу и уселись сравнительно удобно.

– Теперь не хватает только Рабико! – вскричала Эмилия и принялась громко звать: – Рабико, Рабико, иди к нам, не будь свиньей в самом деле!…

Но Рабико отсиживался за муравейником, метрах в двенадцати от них, не меньше. Вот еще, идти к ним! Этого только не хватало! Ему и из-за муравейника все превосходно видно… «Эта вся наука не для меня. Я родился, чтоб есть, и интересуюсь только едой», – думал он про себя.

Теперь дети целыми днями проводили в играх со своим носорогом. Гуляли, и не просто гуляли, а выдумали кое-что новое, а именно: запрягали его в тележку, ту самую, которую плотник подарил Педриньо. И вот носорог вез тележку, а в тележке сидел один пассажир, потому что больше не помещалось. Иногда Носишка, иногда Педриньо. Эмилия – никогда, она всегда ехала верхом на носу Киндима, позади рога. Это было ее место, и она его никому не уступала.

Как– то раз тетушка Настасия не утерпела и вышла во двор поглядеть поближе, как детвора «озорничает с быком этим». Вышла, обернулась, а донна Бента тоже идет -тоже, видно, не стерпела. Дети встретили старушек бурными криками.

– Вот это культура! – вскричал Педриньо. – Да здравствует бабушка! Да здравствует тетушка Настасия!

И, обратившись к донне Бенте, добавил:

– Бабушка, твоя очередь кататься в тележке…

Донна Бента хотела рассердиться и ответить, что уважаемому человеку ее лет… что это может наложить пятно на ее репутацию до конца жизни… что… Нет, искушение было слишком сильно: добрейшая сеньора подобрала подол своей длинной юбки и, стараясь не глядеть на тетушку Настасию (смеяться будет…), влезла в тележку.

– Ура! Да здравствует бабушка! – радостно грянули дети со своей вышки на спине носорога. – Гони, Эмилия, тяни, Кукурузо!

Эмилия щелкнула своим кнутиком, а граф потянул за веревку, привязанную к уху Киндима. Проехали до калитки и обратно четыре раза. До чего жаль, что не было киноаппарата! Какой фильм можно бы заснять! Все, кто проходил мимо по улице, останавливались поглядеть. Даже черепаха, спешившая куда-то по своим делам, долго сидела у калитки и качала головой.

И вдруг все удовольствие было испорчено. На повороте дороги показались какие-то два всадника. Они явно направлялись к Домику Желтого Дятла. Донна Бента спешно выскочила из тележки и побежала на веранду.

Всадники остановились у калитки и попросили разрешения въехать. Въехали. Соскочили с коней. Направились к веранде. Сказали:

– Мы хотим говорить с хозяйкой дома.

Донна Бента вышла вперед:

– Я хозяйка дома. Что вы желаете, уважаемые сеньоры?

Один из приезжих был американец. Другой бразилец. Он и заговорил.