Орден Жёлтого Дятла

Так и сделали. Педриньо написал приглашение на хорошей атласной бумаге, разорвал его на множество кусочков и взобрался на самую высокую ветку старой питанги, которая росла у них в саду, чтобы бросить их на ветер. И он даже их в стихах бросил, потому что к Ветру, Воздуху, Огню и другим силам природы следует всегда обращаться в стихах — из уважения.

"Ветер, ветер, милый друг,
Полети-ка ты на юг,
И на север полети,
Наши письма опусти.

Ветер, ветер, наш дружок,

Полети-ка на восток,
И на запад полети,
Наши письма опусти,
Нам, из уваженья,
Сделай одолженье!"

Носишка стояла под деревом, задрав нос кверху, и смеялась. Потом вдруг забеспокоилась:

— Мы сделали ужасную глупость, Педриньо! Послали приглашения всем без разбору! Какая неосторожность! Теперь Синяя Борода припрется обязательно, вот увидишь!

— А ты не бойся, если он заявится, я на него выпущу такую свирепую собаку…

— Собаку? Но ведь у нас нет никакой собаки!

— Нет, так будет. Я попрошу дядюшку Барнабе дать мне Крошку на недельку. Старый негр такой добряк, даст обязательно. Она мне нужна, во-пер— вых, чтоб стеречь кулисы — а то вдруг кто-нибудь зайдет за занавес и раскроет все наши тайны, а во-вторых, чтоб кусать Синюю Бороду, если он вздумает прийти на представление. Ты не находишь, что это блестящая идея?

— Подходящая.

— Тогда держи свой передник, я буду бросать отсюда питанги, они совсем спелые…

Глава 2. Цирк.

Построить цирк не так-то просто. Педриньо пришлось делать все самому. Сначала он нарезал в лесу веток и лиан — это еще ничего, работа приятная. Но вот рыть ямы, чтобы поставить подпорки и шест, — это адский труд. Вы знаете, сколько ям? Больше тридцати. Подумайте только! Педриньо просто потом обливался: даже мозоли на руках натер. Эмилия, которая время от времени приходила «наблюдать», дала ему блестящий совет:

— Я бы на твоем месте наняла в лесу броненосца, чтоб рыть ямы. Броненосец — это лучший зверь для земляных работ, он всегда роет норки, такие кругленькие…

— А я бы на твоем месте, — ответил Педриньо в весьма дурном расположении духа, — съел банан и посчитал обезьян.

Эмилия показала ему язык и побежала в комнаты — жаловаться Носишке.

— Болван какой-то! — сказала она, надувая губы. — Я ему подсказала такой изумительный выход, а он послал меня считать обезьян! Болван!

— Но ты же знаешь, что Педриньо, когда работает, не любит, чтоб ему мешали.

— Да я…

— Придержи свой язычок и лучше помоги мне шить. Я вот кончаю солнце и сейчас начну тебе балетную юбку для лошади, для тебя то есть.

— Хорошо как! И у меня на спине тоже будет солнышко, да?

Носишка засмеялась:

— Никак нельзя, что ты, Эмилия! Солнце носят только клоуны. Тебе самое большее, что можно, — так это луну.

— Полную луну или не очень?

— Я думаю, лучше всего месяц.

Эмилия топнула ногой:

— Не хочу месяц! Хочу год!

Носишка снова засмеялась и обняла свою куклу со словами:

— Эмилия, Эмилия! Вот такая ты мне нравишься — глупенькая. А то вдруг важная, ученая ходишь! Кукла обязательно должна быть глупенькая…

А Педриньо между тем все рыл, да рыл. Вот уж последние ямки готовы, пора и подпорки ставить. Втыкай-вбивай, держи-вяжи — три дня сражался Педриньо со своими палками…

— Запотел как стекло, когда на улице холодно, — говорила Эмилия.

Однако цирк все больше становился похожим на настоящий, а когда Педриньо обтянул его ситцем, то и вовсе стал точь-в-точь как цирк Спинелли, куда они прошлой зимой ходили.

Педриньо был в совершеннейшем восторге. Заложив руки в карманы, он несколько раз прошелся вокруг своей постройки, изнывая от гордости. И крикнул:

— Народ, сюда!

Все собрались на площадке, где был построен цирк, восхитились и стали хлопать в ладоши.

— Замечательно! — сказала донна Бента тетушке Настасий. — Мой внук, когда вырастет, будет большим человеком, нет никакого сомнения.

— Вот и я всегда говорю, сеньора, — живо подхватила старая негритянка, — этот мальчик, Педриньо то есть, подает надежды. По моему мнению, он кончит инспектором.

«Инспектор», по мнению тетушки Настасий, была высшая должность, о которой может мечтать человек. «Потому что он ловит воров», — объясняла она.

Когда цирк был построен, начались репетиции. Педриньо и Носишка заперлись со своими артистами, строго-настрого запретив всем подсматривать. Крошка прибыла даже в ошейнике, и ей была поручена служба охраны у дверей цирка. Ей был дан приказ в случае чего лаять, но не кусать.

Когда репетиции первой части программы были вчерне закончены, Педриньо занялся пантомимой. Ну и адова работа, я вам скажу! Эта пантомима была задумана по определенному плану, но так как все считали долгом совать свой нос, то получилась сплошная путаница. Эмилия взяла на себя труд написать плакат и написала что-то совсем не то: «СОНВ СОДУ».

— Во-первых, "в" отдельно, Эмилия, — поправила Носишка, — а потом, «саду», а не «соду». Одно дело «сода», другое — «сад».