Ордер на убийство

Правда, его смущало понятие «на том же месте». Здесь, в Москве, они с Радичем в условном месте, у парка «Сокольники», где тот жил, встречались всего один раз, два года назад – после того, как Радич неожиданно ему позвонил. Сейчас «то же место» должно было обозначать площадку у входа в парк «Сокольники». Если он передаст Радичу эту шифрограмму, сообразит ли тот, какое место он имеет в виду? А вдруг нет?

Впрочем, иного выхода у него сейчас не было. Единственное, что он должен решить, прежде чем набрать номер, – какой час назначить. Конечно, не сейчас, ночью, когда и на улице, и в парке можно нарваться на патруль. И не ранним утром, потому что ранним утром Радичу, скорее всего, позвонят из ФСБ. Или просто придут, чтобы выяснить, не имел ли он какой-то связи с ним, Молчановым. Пожалуй, лучше всего будет договориться встретиться с Радичем в двенадцать дня. Да, точно. Это будет самым лучшим.

Набрал номер. Взял второй жетон, приготовился.

Радич поднял трубку почти сразу же.

…В конце концов желание выпить кофе пересилило. Засыпав смолотый с вечера порошок в кофеварку, Радич подождал, пока кофе будет готов, и налил полную чашку. Сделал два глотка – и в это время тихо зажужжал телефон.

Взяв трубку, сказал:

– Алло?

Трубка молчала. Точнее, не молчала, из нее доносились какие-то звуки.

– Алло, кто это? – повторил он. Не дождавшись ответа, хотел было положить трубку и вдруг понял, что это за звуки.

Услышав «Алло?», Молчанов начал с помощью жетона отстукивать шифрограмму. Отстучав, прислушался. Поймет ли его Радич?

Нет, Радич его не понял. После некоторой паузы его бывший начальник штаба снова сказал: «Алло, кто это?»

Молчанов подумал: если Радич сейчас положит трубку, он опять наберет его номер. И отстучит шифрограмму снова. И будет делать так, пока не кончатся жетоны. Или пока Радич не поймет, в чем дело.

Но нет, Радич его понял. Отстучав шифр второй раз, Молчанов облегченно вздохнул, – после короткой паузы он услышал в мембране стук, который означал: «Сообщение принято. Буду на месте».

Повесил трубку. Задача его теперь была простой: дойти до Сокольников.

Сущевку, Марьину Рощу и Рижский вокзал он преодолел, не встретив ни одного человека. Затем, от Рижского вокзала, двинулся по ведущей отсюда к Сокольникам транспортной эстакаде. Эстакада была длинной, не меньше трех километров, и в пути он был готов в любой момент метнуться к боковому ограждению и спрыгнуть вниз. Но обошлось, он так и не увидел ни одной патрульной машины.

В конце пути, выждав интервал в движении, спустился с эстакады налево и через несколько шагов оказался у ограды из металлических прутьев, за которой начинался парк.

Здесь он мог чувствовать себя в относительной безопасности. Пройдя немного, увидел чуть-чуть разогнутые прутья. Проскользнув между ними, оказался в парке.

У фонаря осмотрел одежду. Брюки и пиджак были сильно выпачканы в кирпичной пыли, кроме того, когда он снял пиджак, увидел свисающий с правой полы лоскут. Пола была разорвана.

Подумав, отстегнул портупею с пустой кобурой. Посмотрел на них с сожалением. Портупея и кобура были отличными, но сейчас они могли его выдать. Положив их в кусты, надел пиджак.

В густых зарослях на окраине парка выбрал подходящий кустарник. Набрав валежник и сухие ветки, утоптал кучу хвороста, лег на нее. Потянув пиджак наверх, укрыл голову.

Ему было холодно, но он терпел. В более юные годы ему приходилось спать и при минусовой температуре.

Заснул он, сам этого не заметив.

Глава 7

Оля посмотрела на часы. Восемь утра.

Оглянулась – соседняя кровать пуста. Все ясно, Павел так и не появился.

Пройдя на кухню, сварила кофе. Взяла чашку и тут же отставила ее. Сознание, что Павла, может, уже нет в живых, было невыносимым.

Вспомнила: Радич. Он обещал позвонить утром.

Взяла трубку, набрала номер. Радич отозвался сразу:

– Алло?

– Доброе утро, Сергей Петрович, это Оля. Ну что? Слышно что-нибудь?

– Оленька, пока ничего не слышно.

– Вы хотели позвонить кому-то, узнать, где может быть Павел…

– Приходи, с работы и позвоним. Вместе как-то удобнее. Когда думаешь выехать?

Неужели Радичу все равно, что происходит с Павлом? Помолчав, сказала:

– Не знаю даже.

– И все же?

– Ну… выеду без десяти девять. Ехать же пять минут.

– Не беспокойся, может, все уладится. – Что-то в голосе Радича показалось ей странным. – Значит, встречаемся на работе?

– На работе. – Положила трубку. «Все уладится». Хорошо Радичу так говорить, а каково ей?

Заставила себя выпить кофе, приняла душ. Решив выехать на работу раньше, оделась, спустилась вниз. Открыла почтовый ящик, взяла толстый белый конверт, на лицевой стороне которого квадратными буквами, от руки, было написано: «Ольге Добродеевой (лично)».

Повертев конверт, подумала: «От кого бы это? Может, какие-то документы от Управления домами? Ладно, не здесь же вскрывать, посмотрю в машине».

Ее белый «фольксваген», накрытый брезентовым чехлом, стоял во дворе. Сняла брезент, скатала, спрятала в багажник. В машине, пока прогревался двигатель, разорвала конверт.