Ордер на убийство

– Спасибо, командир. – Беслан спрятал деньги. – Если что, позовете.

– Проследи, чтобы в мое купе никто не совался. Никаких стуков, никаких перепутанных мест. Ты меня понял?

– Понял, командир, как не понять. Все будет тихо, не волнуйтесь. Я прослежу.

Молчанов вернулся к своему купе. Постучав условным стуком и услышав звук открывшегося запора, вошел. Прикрыл за собой дверь, опустил запор. Сел напротив Ларисы:

– Все было тихо?

– Да.

– Лариса, проводникам я сказал, что мы едем в Сочи, но мы сойдем в Серпухове. Оттуда на такси поедем в Тарусу, к Нине Николаевне Боровицкой. Вас я взял с собой для прикрытия, поскольку, если бы я ехал один, меня было бы легче засечь. Впрочем, нас с вами могут засечь и сейчас, когда мы вдвоем. Поэтому на все вопросы и оклики из-за двери, обращенные к вам, не важно в какой форме, по имени или просто «девушка», не отвечайте. Кто бы к купе ни подошел и какие бы вопросы этот человек ни задавал, отвечать буду я.

– Хорошо.

Поезд тронулся. Прислушавшись к стуку колес, постепенно набиравших обороты, Молчанов сказал:

– Теперь можно отдернуть шторку. Будем пить боржоми и любоваться пейзажем.

– А проводникам не покажется странным, что мы выйдем в Серпухове?

– Я объясню им, что мы вышли по вашему желанию. Сошлюсь на женский каприз.

Когда по радио было объявлено, что поезд подходит к Серпухову, Молчанов прошел в купе проводников. Сказал:

– Ребята, тут такое дело, моя телка пожелала сойти в Серпухове. Секете?

– Секем, командир, – сказал Беслан. – Что делать, телка есть телка.

– Так что мы делаем ноги. Бабки я вам отдал, все чин чином.

– Какой разговор, командир. Ты хозяин.

Вернувшись в купе, кивнул Ларисе:

– Выходим.

Поезд, звякнув буферами, встал, они сошли на перрон. Спустившись на вокзальную площадь, сели в такси. Молчанов назвал адрес, таксист, не говоря ни слова, дал газ.

В Тарусу они въехали через пятнадцать минут. Водитель остановил машину у старого деревянного дома.

Молчанов расплатился, они вышли.

– Идемте прямо к крыльцу, – сказала Лариса. – Надо подойти и постучать.

Они поднялись на крыльцо, Лариса постучала, дверь открыла незнакомая ему пожилая женщина. На женщине был поношенный темно-синий халат, черные резиновые боты и черная косынка.

– Здравствуйте, Римма Валентиновна, – сказала Лариса. – Нина Николаевна дома?

– Нет… – Закинув голову, женщина прислонилась затылком к стене. Закрыла глаза, из них медленно потекли слезы. – Нет, она не дома… Она никогда уже не будет дома… Никогда…

– А что случилось? – спросил Молчанов.

Не открывая глаз, прошептала:

– Ее… сшибло… машиной… Вчера…

– Сшибло машиной? А как это случилось?

– Она шла… к своей любимой скамейке… на берегу Оки… – Открыла глаза, всхлипнула. Попытавшись подавить слезы, как-то жалко скривилась. Покачала головой: – Простите… Но это… была моя лучшая подруга… Самый близкий мне человек… Что мы здесь стоим… Проходите в дом.

Они прошли в дом. В одной из комнат хозяйка остановилась:

– Хотите чаю? Может быть, что-то поесть?

– Спасибо, Римма Валентиновна, нет. – Молчанов сел. – Но как же все произошло?

– Сейчас… – Достав платок, вытерла слезы. – Сейчас… Простите. Сейчас я все вам расскажу. Только подождите, вытру слезы. Ради бога, простите… Вы, случайно, не Павел Александрович Молчанов?

– Нет, я его помощник. Приехал по его поручению. Меня зовут Петр.

– А по отчеству?

– Петр Александрович.

– Очень приятно. Меня зовут Римма Валентиновна Муравьева. Нина Николаевна мне много рассказывала о Павле Александровиче. Вы с ним расследуете обстоятельства смерти Юлечки и Вити, да?

– Да, расследуем.

– Нина мне говорила. – Посидела молча. – Нина говорила, Юлечка и Витя не сами умерли, их убили. Это так?

– В общем, так.

– Вот видите… – Муравьева закусила губу. – А теперь мы и ее не уберегли.

– Римма Валентиновна, успокойтесь. Расскажите, как это случилось? Какая машина сбила Нину Николаевну?

– Если бы я знала… Я ведь прибежала туда, когда все кончилось… Нина лежала на земле мертвая, вся в крови… Кругом стоял народ… Разве мне было до машины?

– Но ведь кто-то должен был видеть эту машину?

– Сам момент, когда Нину сшибло, никто не видел. Это случилось на проезде, который ведет к Оке, по этому проезду машины почти не ездят. Две женщины, они живут там, слышали удар и вскрик. Потом увидели машину, она уже уезжала. Это была легковая машина, темного цвета, остального они не запомнили. Ни номера, ничего. Подбежали к Нине, а она уже была мертва…

– Вы пробовали спросить, как все произошло, в милиции?

– Конечно. Когда я пришла в милицию узнать, проводили ли они расследование, мне сказали, что проводили и что это было дорожно-транспортное происшествие. Со мной разговаривал дежурный, такой молоденький милиционер. Когда я попыталась объяснить ему, что Нину Николаевну сбили нарочно, он только усмехнулся. «Мамаша, – говорит, – мы разберемся, вы не волнуйтесь. Вы, мамаша, лучше идите домой». С ними бесполезно разговаривать.

Муравьева нагнула голову, разглаживая скатерть на столе.

– Когда похороны? – спросил Молчанов.