Ордин-Нащокин. Опередивший время

В Древнюю Русь, как и в другие славянские земли, стали направляться отряды крестоносцев. Летом 1240 года произошло вторжение в Новгородскую землю шведского войска под предводительством ярла Биргера. Весной 1242 года туда же выдвинулся отряд рыцарей Ливонского ордена. Чем были движимы шведы и немцы? На словах ими двигала забота об обращении русских «еретиков» в истинную католическую веру, на деле — стремление прибрать к рукам богатые торговые центры Новгород и Псков, пока остальная Русь истекала кровью в единоборстве с монгольскими завоевателями. И шведы, и немцы были поочередно разгромлены силами ополчения новгородского князя Александра Ярославича, получившего за победу на Неве прозвище «Невский». Особенно впечатляющей была победа в битве на Чудском озере, вошедшая в историю как Ледовое побоище. События эти на протяжении веков оставались символами воинской доблести и славы, питали дух народного сопротивления.

Тем временем с Востока в сторону Европы разворачивалось победное шествие полчищ Чингисхана. В 1237 году крупное монгольское войско под предводительством его внука Батыя сожгло Рязань, Коломну, Москву. В 1238 году пал Владимир, в 1240-м — Киев. Между этими событиями и вошедшим в историю «стоянием» на реке Угре пролегли три столетия колониальной зависимости русских княжеств от Золотой Орды, — могущественного, основанного Батыем монгольского государства. По поводу этого тяжелейшего периода русской истории А. Пушкин писал: «России определено было высокое предназначение. Ее невообразимые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы, варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь, а возвратились в степи Востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающейся Россией».

Гений поэта воссоздает правдивую историческую картину: пока Россия, отброшенная нашествием степняков на века назад, переживала длительный упадок, Западная Европа ушла далеко вперед не только в экономическом отношении. За эпохой Возрождения, совершившей грандиозный прорыв в искусстве и мировоззрении, наступила в XV веке эпоха великих открытий, многократно умножившая не только богатства европейцев, но и их познания. Тем временем Русь только в конце того же столетия перестала платить дань Золотой Орде, но угроза внешней агрессии еще долгое время довлела над страной. Москва по-прежнему оставалась беззащитной перед угрозой набегов. Не случайно в названиях московских улиц и проспектов присутствует слово «вал». Система укреплений-валов, выстраиваемых на пути вражеской конницы, служила едва ли не единственной возможностью отбиться от внезапно налетающего хищного врага.

* * *

В 1792 году в Сергиевом Посаде, на территории Троице-Сергиевой лавры был открыт необычный памятник. Он посвящен «несчастливым для России временам», когда обитель к «сохранению Отечества содействовала и воспомоществовала». В один из четырех нанесенных на памятник овалов вписаны такие слова: «Злоключение было от поляков. По злокозненному коварству Римского Папы с иезуитами, вымыслив они Лжедмитрия и под его именем довели было Россию до края бедствий. Сия обитель помогла избавлению от сих зол не только молитвами, но и хлебом, и деньгами, и даже жертвовала драгоценную церковную утварь». Витиеватая надпись на памятнике лишь отчасти проясняет смысл того, что произошло. Речь идет об очередном крестовом походе, предпринятом в начале XVII века, о попытке католицизма, воспользовавшись затянувшейся русской Смутой, решить вероисповедальный вопрос в свою пользу. Выполнение этой задачи Ватикан возложил на Польшу.

В 1610 году Москва была захвачена войском Речи Посполитой. После безуспешных попыток возвести на престол своих русских ставленников-самозванцев польский король Сигизмунд III решился на прямое военное вторжение. Поляки два года оставались безраздельными хозяевами в столице, пытаясь навсегда аннексировать Русь, сделать ее частью своей империи, приступив заодно и к решению вероисповедальной проблемы. Русь в ту пору из-за династического кризиса, разброда в верховной элите, осложненного неурожаем и голодом, оказалась как никогда ослабленной. Противостоять агрессии не было ни сил, ни возможностей, поскольку центр власти был разрушен. Под давлением оккупантов недолго прозаседавший собор московских бояр с рядом оговорок и непременных условий, одно из которых состояло в том, чтобы королевич принял православную веру, провозгласил русским царем сына Сигизмунда — Владислава…