Ордин-Нащокин. Опередивший время

Первые вписанные в историю жертвы раскола — боярыня Морозова и протопоп Аввакум. Далее последовало «Соловецкое возмущение»: восставший против церковных нововведений монастырь подвергся восьмилетней осаде. Сломленные в конце концов соловецкие «раскольники» были жесточайшем образом истреблены. Избегая той же участи, тысячи приверженцев старой веры устремились в необжитые леса Заволжья и Северной Руси. Но и там их находили, заставляя отречься от «старого обряда», результатом чего нередко становились «гари» — массовые самосожжения. Обе стороны в многолетнем конфликте питала упрямая, неутихающая ненависть друг к другу. Результаты этой религиозной войны против собственного народа и теперь хранит земная твердь, все ее континенты и страны. Общины русских старообрядцев и ныне компактно проживают в Турции, Китае, странах Северной и Южной Америки, сохраняя при этом язык, веру, традиции и образ жизни. Их предки, преследуемые, уничтожаемые у себя на родине, искали спасения, где только возможно. А ведь такие, как они — трудолюбивые, непьющие, безукоризненно честные, — и тогда, и теперь очень пригодились бы России…

Суд истории вправе предъявить обвинения патриарху Никону и царю Алексею Михайловичу, спровоцировавшим в русском обществе глубокий духовный раскол. Романтическая мечта о «Третьем Риме», о вселенском православном царстве, захватившая воображение Алексея Михайловича, вывела государственную власть России на многовековой путь борьбы с собственным народом. Остановить это трагическое противостояние не посчитал нужным никто из российских царей, императоров, сменяющих друг друга церковных иерархов.

* * *

Внутрицерковное нестроение отвлекало власть от стоящих перед нею проблем, которые требовали слаженного управления, сосредоточения сил и ресурсов на наиболее важных для государства направлениях. Из вызовов и угроз, какие унаследовала Русь из прошлого, одними из главных были последствия разорительных набегов степных орд, выбивавших жизнь и Киевской, и Московской Руси из мирной колеи, оборачивая вспять достигнутое неокрепшим государством в ходе мирных передышек.

Бескрайняя пограничная степь от Дона до Днепра оставляла Московию особенно уязвимой. В XVI–XVII веках отряды татар по проторенным Муравскому, Изюмскому, Кальмиусскому, Ногайскому шляхам приходили к Брянску, Ельцу, Туле, достигая и окрестностей Москвы. Целью набегов были ограбление и захват в плен местного беззащитного населения. Татары были вооружены саблями, пиками и самым страшным своим оружием — луками. Выпущенные умелой рукой стрелы летели вдвое дальше ружейной пули. Противостоять внезапным летучим набегам небольшие гарнизоны городов-крепостей могли далеко не всегда. Только в первой половине XVII века, по самым минимальным оценкам, татары увели в Крым на невольничьи рынки 150–200 тысяч русских людей. За их возвращение требовалось выплачивать немалые «полонячьи деньги». Кампании по выкупу из плена всем миром — от царя и далее — захваченных в прежние набеги православных христиан осуществлялись введением налога «общей милостыни».

Необходимо было обезопасить южные границы государства от внешнего врага, который, беспрепятственно вторгаясь на территорию России, не раз срывал планы боевых действий на Западе. Немаловажным обстоятельством было также и то, что в первой трети XVII века районы так называемого Дикого поля стали активно заселяться покидающими Нечерноземье вольными переселенцами, а также служилыми людьми, получавшими за службу земельные наделы. Возможность уберечься от внезапных атак виделась тогда в построении защитных фортификационных сооружений, способных сдержать первый натиск врага, давая тем самым возможность Москве выиграть время, необходимое для сбора войскового ополчения. В 1636 году было положено начало масштабному национальному проекту. Появился план создания эшелонированной системы укреплений, который, претерпев ряд существенных изменений и дополнений, только к 1658 году принял относительно законченные очертания.