Ордынский волк. Самаркандский лев

В эти дни он уже не мог сам передвигаться. Не мог сесть на коня. Колено отказывало. Боль обжигала завоевателя все время, не отпуская ни на мгновение. Его носили в паланкине. Оттуда, когда отбрасывали полог, он смотрел на штурм крепостей и отдавал новые приказы. Страшный зверь смотрел из-за двух пологов на несчастный мир, султаном которого он вознамерился стать в единоличном порядке. Демон смотрел на мир, и адов огонь был в его глазах.

Были взяты еще десятки крупных городов-крепостей и сотни малых, прежде чем войско Тимура вышло на просторы к Дели. Обоз был переполнен несметными богатствами, вывезенными из захваченных городов. А еще были пленные – многие десятки тысяч индусов двигались с обозом: мужчины, женщины, дети. Как будто шло переселение народов. Все пленные выполняли работы. Мужчины занимались тяжелым физическим трудом – вырубали джунгли для прохода войска, валили лес для строительных работ, сооружали башни для штурма новых крепостей, гнали скот, молодых женщин чагатаи взяли в качестве наложниц, другие женщины готовили для армии еду. Тысячи детей с плачем просто тащились рядом. Но хвост из пленных уже давно превышал в несколько раз численность армии захватчика.

Тимур собрал военный совет в своем просторном шатре. Слово взял Джахан-шах.

– Государь! Мы в чужой стране, нас все ненавидят и все желают нам смерти. За нами под конвоем следуют более ста тысяч врагов – мужчин-индусов. Кто-то из них ремесленник, кто-то воин, не важно. Они смирились, только покуда над ними наши отточенные мечи. Доверия к ним нет. Если снять путы с их рук и вложить в эти руки ножи, они перережут нам глотку. А битва с делийским султаном приближается. Мы уже слышим трубный вой его страшных чудовищ, боевых слонов, которые готовы затоптать нашу армию.

Полководцы одобрительно закивали.

– Говори яснее, Джахан-шах, – сурово попросил Тимур.

– Мы думаем, государь, – он оглянулся по сторонам, ища поддержки у других командиров, – что, когда мы двинемся на врага, двинемся все разом, да поможет нам Аллах, и оставим обоз позади, наши пленники сумеют освободиться и перебегут к султану.

Теперь его полководцы одобрительно загудели. «Джахан-шах прав!» – говорили они. Великий обоз не на шутку беспокоил чагатаев!

– Еще точнее, – потребовал завоеватель. Колено нестерпимо ныло, и Тимур был зол, что никакие снадобья не помогают. – Пока я слышу лепет ребенка! Не ходи вокруг да около. Ну же?

Джахан-шах вспыхнул лицом от такого выпада повелителя. Но только поклонился.

– А еще точнее, государь, они вооружатся тем, что есть в нашем обозе, а он полон мечей, ножей, луков и копий, и ударят нам в спину. Охраны, которая есть теперь, не хватит. И оставить четверть армии, чтобы держать их на поводке, мы тоже не имеем права. В этом краю нам нужна только победа, потому что отступать некуда, кругом эти проклятые джунгли. Обезьяний край! Пленные могут лишить нас этой победы. Уже не первый день мы говорим об этом на привалах, – оглядев многих, честно признался он. – Но теперь нужно решить, как нам быть, государь.

– И до чего же вы договорились, беки? – Тимур обвел тяжелым взглядом своих полководцев. – Что решили на привалах? – Он не снимал руки с пылающего болью колена. – Как же нам быть?

Все молчали.

– Ну, Джахан-шах?

Тот опустил взгляд.

– Мы должны умертвить их.

А вот тут голоса были разными! Полководцы горячо зашептались, но не все одобрительно. Далеко не каждый готов был ответить именно так. Кто-то искренне возмутился жестокому предложению Джахан-шаха. Глядя на своих бесстрашных львов, Тимур думал. Это была еще одна тяжелая дума. Вершителя мира, хозяина судеб. Потом он сказал:

– Вынесите меня из шатра.

Крепкие слуги подхватили его кресло и вынесли на томительно влажный воздух. Тимур смотрел на гигантский лагерь, раскинувшийся перед ним. Для лагеря им досталось просторное плато. Вокруг были джунгли, скалы и снова джунгли. Воистину, проклятая земля! – думал он. – Как зудящая рана в его колене! Покорить ее и уйти отсюда! Уйти поскорее! Но вначале взять все, что позволит Аллах взять для строительства великой мусульманской столицы мира, для родного, милого сердцу Самарканда! А в лагере хозяева и рабы как могли уже нашли общий язык, их костры горели неподалеку друг от друга, они рядом готовили пищу. Наконец, многие пленники были мусульманами. Женщины-индуски утоляли мужской голод его солдат, обстирывали их и готовили им, мужчины-индусы смирились и, когда не вырубали джунгли, тоже прислуживали его бахадурам. Что же будет в ближайшие часы? Ад! Еще один ад! Тимур уже видел, как эта земля взбухает от крови, словно от многодневного тропического ливня, он уже слышал крик многих тысяч умирающих под саблями и ножами людей. Десятки тысяч будут расставаться с жизнью! Готовые к смерти и не готовые к ней. Но принять ее придется. Выбор уже сделан.

– Выйти ко мне, – приказал он. – Выйти всем.

Его командиры вышли из шатра и обступили государя.