Ордынский волк. Самаркандский лев

Все решил сам Тимур – он был горазд на выдумки. Это он клубами пыли заставил противника покинуть город, а тысячами далеких костров – отступить врага за реку и позорно проиграть битву.

– Чего больше всего боятся ваши чудовища? – спросил Тимур у пленного индуса-стрелка, который еще совсем недавно сидел в плетеной корзине и пускал стрелы в его солдат.

– Огня, мой господин, – ответил тот, как будто это само собой разумелось.

Конечно, огня! И тогда Тимур повелел на спинах тысяч лошадей и верблюдов соорудить из соломы и веток костры и во время очередной атаки индусов погнать эти пылающие стада на слонов. Лошади и верблюды сами обезумели от ужаса, что горят. Оставалось только гнать их в нужном направлении. Это был главный труд! Но отважных йигитов-пастухов в армии Тимура было предостаточно! Они смогли направить живую пылающую лавину на слонов. И те, дрогнув, не выдержав устрашающего вида приближающегося к ним сплошного огня, бросились врассыпную. Нет ничего опаснее и страшнее взбесившегося слона! Для него, верного помощника, уже не существует хозяина и друга. Слоны сбрасывали со спин лучников и погонщиков и втаптывали их в землю. Они ломали строй и топтали свою армию, разлетаясь по всем направлениям, сбивали целые отряды всадников. Слоны стали худшими врагами своим хозяевам. Тимуру и его бахадурам оставалось только следовать по пятам пылавших верблюдов и лошадей и взбесившихся слонов, которые сделали главное дело, и мечами закончить работу. Увидев, что его армия погибает, делийский султан Махмуд-хан и сам бросился наутек, оставив столицу на милость врага. Так эмиром Тимуром была выиграна еще одна великая битва. Чагатаи получили и столицу Северной Индии Дели, и тысячи новых пленных, и великие богатства, и красавцев слонов, которым теперь суждено было отправиться в разные концы Азии в качестве диковинных подарков. А еще были боевые носороги, но вывести их на поле боя у индийцев руки так и не дошли.

Вот какие воспоминания оставил летописец о плененных слонах:

«Из города вывели имевшихся слонов и носорогов: было сто двадцать слонов. Часть слонов (Тимур. – Авт.) раздал царевичам, часть отправил в Самарканд. Двух слонов отправил в Табриз, одного – в Шираз, пять слонов – в Герат, одного – в Ширван и еще одного – в Азербайджан».

Каждому внуку по слону. А кому и пять! Разве плох подарок?

На Дели был наложен налог пощады, но город был так богат, что чагатаи не удержались и, едва оказались в стенах столицы, бросились в разбой. Лукавый летописец говорит, что воины не могли удержаться от насилия и грабежа, ополоумев от вида золота и самоцветов Индии, но можно ли в это поверить, когда за спинами чагатаев стоял сам государь? Сам великий эмир Тимур, от взгляда которого трепетали? От голоса которого люди превращались в траву. Нет, конечно! Без указки сверху никто бы не осмелился такого содеять. Дели был разграблен подчистую! Но Тимур самоустранился от этого повеления, намеренно ушел в тень. Зато летописец хорошо описал то, что получили захватчики после того, как взяли Дели и его окрестности: «Воинам на одного пришлось по двадцать – тридцать девиц и женщин. Девушки с ног до головы были в золоте».

Но разграбление было еще не концом пира!

Якобы пять беглых воинов-индусов, пять заговорщиков, желавших отомстить Тимуру, спрятались в пятничной мечети. Доблестные воины газавата в количестве пятисот человек бросились на поиски беглецов, нашли и вмиг перебили всех, это и послужило толчком к тому, чтобы вся армия Тимура всерьез взялась за Дели. Столица была разрушена, все население выведено в плен. Тимур словно смеялся над всем миром – он презрел все законы, Божьи законы в том числе. Он уже перестал отличать верных от неверных, он сам определял, кто каков есть, и, как правило, за его решением следовали либо рабство, либо смерть. Третьего было не дано! Ничто более не трогало завоевателя. Но как он, столько говоривший о Боге, оправдывался перед Аллахом за свой газават, под который попадали и верные мусульмане?

Это было известно только одному Тимуру.

Льстивый летописец зафиксировал то, что происходило в эти дни в столице Индии:

«Сахибкиран, защитник религии, пятнадцать дней был в Дели. Дели сильно разрушился. Индусов-ремесленников было много. Поступил приказ: “Ремесленников-индусов раздать царевичам и госпожам!” У государя в благословенной душе была мысль построить в Самарканде пятничную мечеть. Поэтому он приказал: “Всякого индуса-камнетеса задержать для личных работ!”»