Ордынский волк. Самаркандский лев

– Прости меня, великий эмир Тимур, – поклонился даруга Мустафа, – что не открыл тебе ворота сразу. Но султан Баязид строго-настрого запретил мне делать это, а я присягал на верность ему. Прошу тебя, пощади жителей города и его защитников, ведь это их труд – защищать мирных граждан.

Тимур раздумывал. Все складывалось не так уж и плохо. Город они взяли малой силой. Практически близлежащим сваленным лесом и устрашающим огнем.

– Обещаю, что не пролью крови защитников крепости, – сказал Тимур. – А подарки? Ты принес много подарков? – вдруг насмешливо вспомнил он. – Я очень люблю подношения, особенно от тех, кто не слышит меня с первого раза, кто противится моей воле. Тут уж отдавай все!

– Да, повелитель! Мы принесли все, что у нас было! Лучшие люди города стали теперь бедняками!

– Ну, тогда я богат! – благодушно рассмеялся Тимур. – Ведь Сивас – богатый город! Ступай, Мустафа! Ступай. Теперь ты и твои люди и твоя крепость принадлежите мне.

– Да, государь, – вновь поклонился тот.

– Иди же. Иди.

Этого было достаточно. Но история со сдачей Сиваса, как оказалось, только начиналась. Очень скоро Тимуру донесли:

– Государь, большинство защитников крепости не мусульмане.

– Как это может быть? – плохо понимая донесение, спросил Тимур.

Его командир-бек пожал плечами:

– Да так, это армянские и греческие воины. Они христиане. Неверные.

Тимур помрачнел.

– Как же султан Баязид называет себя рабом Аллаха, если он ставит на защиту крепости неверных? В своем ли он уме? Как он собирается, когда придет его время предстать перед Аллахом, оправдаться за этот проступок? – Но вряд ли его бек мог ответить на такой вопрос! – Позови ко мне Мустафу!

И вновь даругу притащили в шатер Тимура. Он трепетал, не понимая, что случилось. Подарки были плохи? Или их оказалось мало?

Тимур смотрел на него мрачнее тучи.

– Ты не ведаешь, почему я тебя вызвал?

– Нет, государь. – Тот замотал головой. Он и впрямь не понимал. – Если подарков мало, мы снимем с себя последнюю одежду и отдадим тебе. Мы – твои рабы.

– Не нужны мне твои шальвары и твой тюрбан, даруга. Так ты и впрямь не понимаешь, зачем я тебя позвал?

Мустафа готов был расплакаться.

– Нет, государь!

– В твоем войске не только мусульмане, но и неверные.

Даруга оживился.

– Да, государь. Они в основном состоят из армян, есть и греки, они все христиане. Их духовный отец, патриарх, в Константинополе.

До Тимура с трудом доходило каждое слово.

– И как же вы живете вместе с ними? Как делите стол? Как молитесь?

– Мы живем мирно. Каждый молится своему богу. У нас – мечети, у них – церкви. И столы у моих солдат – и мусульман, и христиан – тоже стоят рядом, хотя едят они подчас разную пищу. Мы, «люди Книги»[39], живем в мире, – повторил он.

На этот раз Тимур молчал очень долго.

– Ступай, – наконец сказал он.

Даругу увели. Негодование душило государя. Он под знаменем джихада идет по миру и устанавливает власть Аллаха, убивает неверных на месте, потому что они не заслуживают жить, а эти мелкие анатолийские начальники разрушают все его дело на корню! Его разрушает сам султан Баязид, если допускает такое!

Тимур позвал своих командиров. Те вошли в шатер и стали ждать приказа владыки.

И государь сказал:

– Давно я не слышал такого богохульства. Слушайте мой приказ. Мусульман Сиваса пощадить, но взять самый строгий налог пощады, а христиан, армян и греков, схватить.

– Что с ними сделать? – спросил его старший командир.

– Сколько их?

– Четыре тысячи.

– Они ведь кавказцы?

– Только армяне, государь.

– Сколько раз я им делал газават, уничтожал их по горам и долинам, шел за ними по ущельям, и вот они тут – распространяют ересь. «Люди Книги»! Есть только одна книга, и эта книга – Коран!

– Что же нам делать? – переспросил командир.

– Газават. Отдать их моему войску – по тысяче на десять тысяч. Пусть эти несчастные выроют за городом ямы.

– Ямы?

– Именно так. И поглубже. Идите, отдайте мой приказ.

Командиры ушли. Через несколько часов тот же старший командир вошел к Тимуру.

– Пленные армяне и греки вырыли ямы. Что дальше?

– Что дальше? – усмехнулся Тимур. – Я обещал даруге Мустафе, что не пролью крови защитников его крепости. Пусть мои бахадуры бросят христиан – армян и греков – в эти ямы и зароют их живыми.

– Живыми? – переспросил бек.

– Именно так. Хочу посмотреть, как их Бог позаботится о них. Спасет или нет. Ведь они пророка Ису считают за Бога? Пусть взывают к нему из своих могил, пока земля будет сыпаться на их головы. Пусть, и да свершится правосудие.