Ордынский волк. Самаркандский лев

Когда Тимур дошел до Самарканда, то узнал, что Юсуф Суфи обманул его. Он не собирался выдавать племянницу за сына Тимура – Джахангира. Более того, он двинулся на Кят и штурмом взял его обратно, пролив много крови. Тимур не поверил своим ушам – такое гнусное предательство?! Он вновь повернул войско на Хорезм. Но впереди армии полетело письмо. Что было в нем, неизвестно. Но, прочитав его, лживый Юсуф Суфи вернул Тимуру без боя и крепость Кят и тотчас отправил в Самарканд красавицу племянницу Хан-Заде Ханум с еще большим приданым, чем обещал. Тимур учился воевать с противниками письмами. Даже трудно представить, какую кару он посулил Юсуфу Суфи, всему его роду, а может быть, и подвластному ему народу. После этого Южный Хорезм перешел во владение Мавераннахра. За весь Хорезм Тимуру еще придется побороться, но это будет позже. После укрощения Южного Хорезма эмир Тимур победоносно воевал с Могулистаном, который отныне трепетал при одном имени грозного соседа, ведь его аппетиты возрастали с каждым годом. Пять походов Тимура – один разрушительнее другого для Могулистана. Этих кочевников-дикарей, исконных врагов Мавераннахра, нужно было и усмирить, и укротить; и хорошенько прополоть их ряды.

Одно событие омрачило эти годы и всю последующую жизнь государя Мавераннахра. Это случилось в 1376 году. Когда Тимур подъезжал к Самарканду, то увидел священников, идущих из города в черных халатах – они вышли встретить его. Сердце сжалось от вида этой процессии у государя! Известие поразило его. В возрасте двадцати лет умер его любимый сын Джахангир. Воспитатель царевича и лучший друг Тимура полководец Сайф ад-Дин-бек, как написал летописец, «от всех дел умыл руки, у него не осталось веры к делам сего жестокого мира». Хаджи Сайф ад-Дин, всегда разделявший горе и радости владыки, испросил разрешения у Тимура и отправился в Мекку, в Каабу, в долгое паломничество. Утрата для Тимура была невосполнимой. Она практически парализовала его. И вновь, как заметил летописец: «Государь Сахибкиран из-за сына перестал верить этому миру и не стал интересоваться правлением страной. Это озаботило беков, и все они, собравшись, пришли к Сахибкирану».

Они сказали ему:

– Государь! Всевышний в мире устроил порядок существованием царей. Спокойствие и порядок, которые Создатель поддерживает среди людей, это благодаря справедливости и силе царей. Царь – это тень – тень Господа Бога на земле, благодаря царям мир совершенствуется. Напомним тебе слова пророка: «Даже один час справедливого и праведного правления царей лучше, чем шестьдесят или семьдесят лет молитв».

Мудрые слова! Тимур знал, что до самой смерти будет жить с этим горем в сердце. Но он был царем – и должен был действовать. Править! Слова пророка отрезвили его и вернули к жизни. Наконец, оставался и луч радости и успокоения: Хан-Заде Ханум успела родить Джахангиру сына – Амирзаде Мухаммад Султана, были у покойного Джахангира и дети от других жен.

«Царь – тень Господа на земле…» Эти слова могли хоть немного, но излечить и вдохновить скорбящего отца. А ведь он еще – вождь исламского мира, каковым его назначили священные шерифы из Мекки. За его спиной – весь праведный мир!

Пора было Тимуру заниматься управлением страной. Тем более что Могулистан был не единственной причиной беспокойства. Внезапно появился новый очаг опасности. Север! Прежде Тимур и не смотрел в ту сторону, последние семнадцать лет там бушевали дикие страсти, какие и врагу не пожелаешь, но теперь все изменилось. В Золотой Орде, до того разрываемой кровавой междоусобицей, набирал силу новый грозный властелин – Урус-хан. Собиратель земель, деспот, прямой потомок великого Джучи. И он, подобно Тимуру, не желал останавливаться на достигнутом.

И едва Тимур задумался о новом северном соседе, как ему донесли: в Мавераннахре появился юный принц из Мангышлака, племянник Урус-хана, он бежал от дяди, который убил его отца, своего родного брата, и собирался убить строптивого юнца.

– Как зовут юношу? – спросил Тимур.

– Тохтамыш Оглан, – ответили государю.

– Приведите его ко мне и окажите ему все почести, какие он заслуживает по рождению, – потребовал Тимур. – Подарите ему от меня лучшие одежды – пусть ни в чем не нуждается, пусть переведет дух и предстанет передо мной истинным принцем.

«Да ведь это сама судьба послала мне этого юношу, – дожидаясь Тохтамыша, гуляя по новому дворцу в Самарканде, рассуждал сам с собой Тимур. – Воистину, едва я вернулся из пучины горя и отчаяния в этот мир, как Аллах услышал меня!»

2